— Куда ты так спешишь? — спросил он с улыбкой. Со своими встрепанными волосами и озорным выражением лица он имел совершенно мальчишеский вид. — Уверяю, святой отец посчитал, что, выгнав нас с позором из храма, он выполнил свой долг. Хотя должен признаться, мне жаль, что он не подождал со своими проклятиями, пока мы не закончим. Но тогда он впал бы в грех зависти и сладострастия, а не только гнева.
— Как ты можешь говорить подобное? — выдохнула я, почти ожидая, что за такое святотатство нас обоих поразит гром прямо на площади.
Мой возмущенный тон развеселил его еще больше. Он протянул руку к моей щеке, словно желая дотронуться до нее, и тут же отдернул ее.
— Боюсь, я обожгу пальцы о твое лицо, оно просто горит от праведного негодования, — сказал он со смехом. — Может быть, мне стоит бросить тебя в воду, чтобы остудить твой пыл.
Он кивнул в направлении огромного фонтана в центре площади. Поток воды изливался из каменной чаши в руках девушки в резервуары, последовательно увеличивающиеся в диаметре. Я с тревогой вытаращила глаза, представив себе подобную перспективу.
Тут же поняв, что он шутит, я чуть улыбнулась, но все же пробормотала:
— Пыл тут не причем, я покраснела от смущения. Слава богу, что священник ограничился лишь тем, что выгнал нас.
— Да, словно Адама и Еву из рая, но, к счастью, в отличие от них, в момент изгнания мы были одеты.
— К счастью, да, — согласилась я. Чувство стыда немного потеснилось, дав место веселому удивлению при виде того, с какой легкостью Грегорио воспринял этот инцидент. Я знала только одного человека, который мог так посмеяться и над Богом, и над священником.
Немного успокоенная, я последовала за ним через площадь. Вскоре мы остановились возле маленькой лавки и укрылись в тени куска голубой ткани, служившего навесом. Он снова коснулся моего лица, на этот раз без шутливого отдергивания руки.
— Пыл тебе к лицу, дорогая Дельфина, — сказал он, проводя пальцами по моей щеке. Этот жест был Успокаивающим, но слишком интимным, учитывая, что мы находились в людном месте. — Нам следует позаботиться о том, чтобы в следующий раз нам никто не смог помешать.
Некоторое время назад, в церкви, я бы охотно с ним согласилась. Но сейчас, стоя посреди залитой солнцем и заполненной людьми площади, я осознала всю степень своего безрассудства. Святая кровь, в ужасе подумала я, а что, если бы священник не остановил нас? Я предала бы не только себя, но и Катерину.
Опустив голову, я тихо сказала:
— Не понимаю тебя, Грегорио. Ты пытаешься соблазнить меня, а что же насчет тебя и графини? То есть, я думала, что вы…