— Никто не станет оспаривать заключение хирурга, — продолжил он. — Возможно, у него хватит милосердия, чтобы пощадить чувства ее семьи и друзей и объявить, что это был несчастный случай, а не самоубийство. В любом случае, это происшествие будет забыто, как только несчастную предадут земле.
— И убийца останется безнаказанным! — воскликнула я, не в силах сдержать горечь. — Как вы можете это допустить, учитель? Ведь это неправильно!
— Это неправильно, — мягко согласился он, — но именно это и произойдет. И ты теперь уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что жизнь бывает весьма жестока. А теперь, возвращайся к себе. Уже очень поздно.
С этими словами он открыл дверь, впуская в комнату теплый ночной воздух. Я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что спорить бесполезно, и молча вышла, опустив голову, чтобы учитель не заметил, как мои глаза наполняются горькими слезами. Уже не в первый раз он убеждал меня в тщетности поисков справедливости, но я не желала усваивать этот жестокий урок.
Мне удалось сдержать свои чувства, пока я не оказалась в относительной уединенности своего алькова в спальне для подмастерьев. Укрывшись от посторонних взглядов, я вытерла слезы, текущие по моим щекам, сняла куртку и корсет и забралась под одеяло. Мои товарищи спокойно спали, и, по всей видимости, кошмары их не мучили. Я всем сердцем желала бы последовать их примеру, но меня терзали противоречивые мысли.
Конечно же, я не осуждала Леонардо. Он находился в Милане исключительно по милости герцога. Лишившись благоволения патрона, он немедленно окажется на улице, а мы, его подмастерья, останемся без учителя, и возможно даже, без крыши над головой. Поскольку он нес ответственность за десяток мальчишек — не говоря уже о необходимости добывать средства к существованию, — с его стороны было бы полнейшим безумием игнорировать пожелания Моро.
С его стороны, возможно, — а с моей?
Этот неожиданный вопрос остановил водоворот моих мыслей. Учитель был обязан следовать воле герцога, но я всего лишь подмастерье и Моро нет до меня никакого дела. Пусть Леонардо не может проводить расследование, это не помешает мне самой заняться поисками убийцы Беланки!
Осторожно, словно имея дело с одной из глиняных моделей учителя, я рассмотрела эту возможность. Разве не я оказалась ценным помощником, когда мы искали человека, убившего кузена герцога? Разве не я пережила два покушения на свою жизнь, пытаясь докопаться до истины? Безусловно, я обладаю достаточным опытом, чтобы самостоятельно справиться с этой задачей.