Я обернулась и посмотрела на эту парочку. От усилий, прилагаемых, чтобы поспеть за мной и моим четвероногим подопечным, у них раскраснелись щеки. Без сомнения, Пио вряд ли успевал получить удовольствие от прогулки, если с ним гуляла не графиня. Неудивительно, что песику так нравится моя компания.
— Мы с Изабеллой хотим вернуться в замок.
Голос, очевидно, принадлежавший Розетте, был более пронзительным, чем у сестры. Когда я снова обернулась, она добавила:
— Графиня ждет нас. Давай, бери эту дрянную собаку, и пойдем обратно.
Только тот факт, что графиня, возможно, ждет нас, помешал мне притвориться внезапно пораженной глухотой в ответ на их жалобы. Вздохнув, я повернулась, потянув Пио за собой.
— Наконец-то, — фыркнула Изабелла, закатив свои голубые глаза, и взяла сестру под руку.
К настоящему времени я заметила, что черты ее лица были более грубыми, чем у Розетты, что облегчало мне задачу по их различению. Скорее всего, со временем я легко смогу определить, кто есть кто, хотя надеюсь, что мне повезет и я здесь долго не задержусь. Мне нужно поторопиться, однако, поскольку до бала-маскарада оставалось лишь десять дней. Хотя за последнее время больше ни одна из служанок графини не встретила преждевременный конец, я не узнала ничего ценного, находясь в ее обществе и обществе ее горничных… если не считать фразы, вскользь брошенной Эстой прошлой ночью.
«Тебя взяли на место другой девушки, Беланки, — сказала она со вздохом, провожая меня в помещение для слуг неподалеку от покоев Катерины, где я должна была делить с ней маленькую кровать. — Мы с ней были своего рода друзьями, хотя она больше общалась с Розеттой и Изабеллой, чем со мной. Она погибла несколько дней назад. Наверное, ты слышала, что случилось?»
Мысленно попросив у Бога прощения за ложь, я отрицательно покачала головой. Эста снова вздохнула и упала на кровать, начав повествование о произошедших событиях, которые в ее версии несколько отличались от того, что знала я. Но одна ее реплика привлекла мое внимание.
«Она носила письма для графини, знаешь, — сказала девушка, зевая. — Я думаю, а что, если она пришла в ту башню, чтобы отдать кому-то записку?»
Я удержалась от дальнейших расспросов на эту тему, решив поразмыслить об этом позже. Я хотела спросить ее о Грегорио, лихом капитане гвардии, и выяснить, знала ли она об их связи. Но поскольку я, предполагаемый новичок в замке, не могла ничего знать о личной жизни Беланки, то рассудила, что лучше держать рот на замке.
Я также не осмелилась спросить ее о Лидии. Как и учитель, я не верила, что это было простое совпадение, что сын Лидии, возможно, имел интрижку с горничной, которая была хорошо знакома с Лидией. Знал ли кто-нибудь — в особенности Беланка — о кровных узах, связывающих Лидию и Грегорио? Или, может быть, заявление, сделанное Грегорио в день ее смерти, было первым публичным признанием их родственных отношений? Мне оставалось только надеяться, что раз я завоевала доверие Эсты, она еще поделится со мной какими-нибудь слухами.