— Видный подарок, — усмехнулась я своей параноидальной мысли: если на бедную птицу еще елочную гирлянду прицепить с соответствующей табличкой, тогда все точно будут знать, что вот летит почта для Гарри Поттера. В конце концов, это мог быть действительно всего лишь подарок от простодушного лесника, а во мне говорила банальная ревность: сову ребенку подарили просто так, а все мои подарки (карандаши, шарики, пазлы) были сделаны в развивающих целях.
— И не говори, — мелкий переместился на кухню с палочкой и обертками и вернулся обратно. — Слушай, а мы часто переписываться будем?
— Вообще не будем, — родная нежнолелеемая паранойя была категорически против, и я была склонна к ней прислушаться. Если у опекунов за мальчишкой следила всего лишь сквиба, то в школе за ним следить будет весь преподавательский состав во главе с господином директором.
— Но… почему? — скорбно задрал он бровки домиком. — А если?..
«Святой Патрик, вложи ты хоть толику ума в эту пустую голову!» — взмолилась про себя я.
— Что «если»? Ты газеты те читал? — Гарри нетерпеливо кивнул. — Кто тебя к Дурслям засунул и старуху приставил? Кто в письме указан как директор школы? Ну же, напряги извилины, — я прикоснулась к его кисти.
Воробей покаянно вздохнул и расстроено понурился.
— Все равно, какое ему дело, с кем я там переписываюсь?! — из чистого упрямства заявил он. — Как он вообще об этом узнает?
— Узнает, поверь. Да и что там в школе эдакого может произойти? Воробушек, не подводи нас под монастырь. Мальчик-Который-Выжил не может переписываться с якобы мертвой Пожирательницей Смерти.
— Все равно я найду способ! — решительно сощурился Воробей. И ведь, что характерно, нашел! Не сразу, естественно, но нашел — упрямства в нем с лихвой хватало на парочку ирландцев.
Август пролетел быстро. За это время малыш научился правильно держать палочку — так, чтобы потом у него не сводило руку — и успел основательно испортить котел, купленный для школы (хорошо, хоть не взорвал). Заодно мы поняли, что великим зельеваром-практиком ему по-прежнему не бывать: правильно и ровно нарезать ингредиенты у Воробья не выходило никак. Ну да какие его годы!
Утром первого сентября я со второй попытки завела ржавое корыто, притворяющееся моим автомобилем, и поехала следом за Дурслями на Кингс-Кросс. Не смотря на ощутимую разницу между моей тарантайкой и его новенькой игрушкой о четырех колесах, я их по дороге не потеряла и даже не отстала: ехал дядя Морж до зубовного скрежета правильно, соблюдая скоростной режим. Ну вот смысл покупать тачку, развивающую скорость до полутора сотен миль в час, если ездишь со скоростью от силы сорок миль в час? Только чтоб соседи позавидовали? Доставив ребенка на место и едва не расхохотавшись ему в лицо в ответ на какую-то просьбу (убила бы на месте, а так они поплатились проткнутым колесом, которое должно было спустить аккурат на оживленной улице), они оставили Воробья в одиночестве с его чемоданом и клеткой с Хедвиг рядом с девятой платформой. К сожалению, Тварь не помнила, где находится проход на волшебную платформу, а лесник Гарри об этом не сообщил. Мальчишка посчитал, что его встретят на вокзале и проведут к поезду. На всякий случай, мы с ним договорились, что если он не попадет на экспресс, то я его подброшу к «Дырявому котлу», а там его посадят на «Ночного рыцаря».