Лесная крепость (Гомолко) - страница 48
Теперь Вадим Николаевич окончательно просыпается, и они выбираются наружу.
На робком утреннем свету слабо поблескивают капли росы на траве. Они выходят на самый берег озера, останавливаются за ольховым кустом. Алесь протягивает руку:
— Вон, видите…
Вадим Николаевич всматривается в озерные просторы.
— Не обходил берег?
— А как же, — оживляется Алесь. — Ничегошеньки Я надеялся, что лодку увижу. Нет…
— Пожалуй, это бревно случайное, — решает учитель. — Зря ты…
— А если поближе посмотреть? Можно? — Алесь умоляюще заглядывает в лицо Вадиму Николаевичу.
— Вода холодная. Не побоишься?
— Вот еще! — Алесь стал торопливо раздеваться.
— Только осторожно плыви, чтобы было тихо.
— Знаю. — Алесь бросил одежду на траву и, зябко поеживаясь от холода, вошел в воду. Бесшумно работая руками, быстро поплыл широкими саженками. Довольно близко от него размеренно покачивалось на волнах бревно.
Учитель посмотрел на восток, определяя, скоро ли выглянет солнце. Небо было чистым, высоким, где-то в самой его глубине уже загорелись первые лучи утренней зари. Ветер усилился, волны забились о берег.
Алесь уже возвращался назад. Его голова то поднималась, то опускалась вместе с волнами. А прямо перед ним двигался неизвестный предмет. Обломок разбитой лодки? Эх, остался бы жив тот смельчак! Авось и придумали бы что-нибудь все вместе…
Алесь уже близко. Волны напоследок ласково шлепают его по спине. Вот и песок под ногами. Алесь выбирается из воды, встряхивается, бросает на берег трофей — весло.
Вадим Николаевич внимательно разглядывает находку. Весло крепкое, с коротким древком.
— Не ошиблись мы с тобой, Алесь, — тихо сказал учитель. — Выходит, погиб человек. И лодка затонула.
— Пробивался через туман на север, — натягивая рубашку на мокрое тело, вслух рассуждал Алесь. — Значит, к партизанам.
— Ясно, к партизанам. Погиб и тайну с собой унес.
Глава одиннадцатая
Оксана мельком взглянула в зеркало. Поправила выбившуюся волнистую прядь. Усмехнулась — недурна дивчина. Что ж, она может быть собой довольна: держится строго, острая на язык, офицеры с ней почтительны и даже пытаются ухаживать.
Работы в комендатуре немало. И с каждым днем все прибавляется. Это из-за партизан. Боятся их немцы, панически боятся. Пленных зверски истязают, таскают па допросы, стараются вытянуть сведения о численности отрядов, о предстоящих операциях…
Особенно изощряется ее шеф, комендант гарнизона Вильгельм Циммер. Он даже перед ней демонстрирует свое усердие, будто хочет доказать, как он верно служит Гитлеру и фатерланду. Каждый допрос пленных — настоящая мука для нее, тяжело ей видеть, что делается вокруг. Все труднее сдерживаться.