Оксана устала ждать вестей от Рубиса. Где он, куда подевался? Почему не дает о себе знать? В чем же тогда смысл ее работы у врага? Кому нужна ее конспирация? Люди смотрят на нее с презрением и ненавистью. А Вадим… Она хорошо понимала, что ее служба у фашистов в любой момент может обернуться непоправимой бедой…
«Ну, это еще посмотрим!» — тряхнула она головой и направилась в кабинет.
— Фрейлейн Оксана, садитесь, — услышала она тихий, вкрадчивый голос коменданта. — Перед вами тот бандит, о котором я вам рассказывал. Займемся им. Мне кажется, это интересный тип.
Внезапно тишина кабинета взорвалась далекими разрывами. Зазвенели стекла в окнах.
Циммер усмехнулся, закинул ногу за ногу.
— Это «заговорил» полковник Фридрих Носке, — многозначительно кивнул он в сторону окна, — слышите, фрейлейн? Спросите этого бандита, знает он полковника Носке?
Оксана посмотрела на арестованного. В стороне, у стены стоял, опустив голову, крепко сбитый человек.
Он внезапно, как бы очнувшись, резко поднял голову и пристально взглянул на Оксану. Она не выдержала этого взгляда, отвела глаза в сторону. «Боже мой! Это же отец Алеши Годуна. Он, кажется, работал в милиции. Как же сюда-то попал?..»
Циммер начал задавать вопросы. Обычные, стандартные. Оксана старательно переводила.
Федор Годун отвечал, что никакой он не разведчик, не бандит, как его называет пан комендант, что он жил у матери в селе Липки, а когда началась блокада, вместе со всеми беженцами спрятался в лесу. Сейчас у них нет никаких продуктов, начался настоящий голод, вот он и решил пройти в местечко, достать у знакомых хоть немного картошки или хлеба, чтобы спасти семью.
— Фрейлейн Оксана, — с усмешкой сказал комендант. — Послушаешь его — прямо ангел! Какой же он бедный, несчастный. Только о семье думает. А кто комендатуру взорвал? Кто? Отвечай, ты-то уж знаешь, — закричал он и стукнул кулаком по столу. — И еще скажи, сколько таких, как ты, бандитов гниет заживо в болоте? Нам нужно знать точно. Понимаешь, полковник Фридрих Носке хочет это знать. А он не умеет и не хочет шутить. И Вильгельм Циммер, — комендант ткнул пальцем себе в грудь, — его старый добрый друг, тоже человек решительный. Ответишь — отпустим. Будешь молчать — поиграем с тобой, как кошка с мышкой. Ха-ха-ха! Переведите это, фрейлейн! Как кошка с мышкой, понял?
Федор Годун молчал. Ох, как тяжело было сознавать, что провалил он задание. Поначалу, казалось, все шло гладко: продуманы и маршруты и время, до мельчайших подробностей выверена легенда. Возможно, нужно было взять с собой пистолет. Тогда не дался бы так легко в руки в стычке с немцами на огородах. Живым или мертвым должен он был передать записку Оксане Рутковской, переводчице из комендатуры. Записку Федор вовремя проглотил, а вот как передать ей содержание ее? Он-то должен был явиться к Оксане домой в поздний час, а случилось так, что вот встретился с ней в кабинете капитана Циммера. Федор вспоминал текст, мысленно повторял его. Он не терял надежды, что, может, как-нибудь все обойдется и он выпутается из этого опасного положения… Против него улик нет, документы в порядке, он без оружия… Федор лихорадочно соображал, как лучше повести себя. Водить за нос коменданта, мол, знать не знаю, ведать не ведаю, никакой я не партизан, прицепились незнамо за что к бедному человеку…