— Гостем!.. Гостем, говорите?!
Но его перебил голос молодой женщины с ребенком на руках:
— Люди добрые, да что это с дитем моим? Гляньте — совсем синий, заходится… Ой, сыночек, не помирай!.. Не помирай, миленький! Ой, кровиночка моя родненькая!..
— С голодухи это, Гануля. Не видишь — сводит у него живот.
— Иди, поешь, может, и молоко прибудет — ребе-ночку-то и полегчает… — И увели плачущую мать.
Михаил смотрел им вслед, и возмущение, закипевшее было в нем, усмирялось, затихало.
— Что у тебя за беда, хлопче? — Старик сочувственно смотрел на Мишку. — Поговори с нами. Может, ты голодный?.. Главное, за нас не волнуйся. Подумаешь — дым! Мы смерти не боимся.
— Эх! — горестно махнул рукой Мишка и, круто повернувшись, пошел от костра.
Климчук ждал его в сторонке. Михаил хотел взвалить мешок себе на плечи, но Климчук не дал, отвел его руку:
— Я тут носилки разыскал. Теперь нам будет легче… А что там? — кивнул он в сторону костра.
— Беда! Вот что. Голодные как волки. Не люди, а тени. Одежка висит как на колах.
— Это они?.. С конем…
— Кто их знает, а может, кто другой. Тут же народу — тьма…
Русак и Криворотый взвалили мешок на самодельные носилки, поплевали на руки и, ухватившись с двух сторон, двинулись в путь.
От крутого берега, на котором росла старая кривая верба, отчалили две большие лодки. Пассажиров было не так уж много: в первой лодке, на носу которой развевался красный вымпел со свастикой, разместились Носке, Циммер, Оксана и лейтенант штаба, плечистый детина с маленькой круглой головой на длинной шее. На веслах сидел коренастый здоровяк солдат. Во второй лодке сидели повар и три солдата из комендантского батальона.
Носке глубоко вдыхал свежий воздух и то и Дело крутил головой, разглядывая живописные берега озера. Все настраивало на благодушный лад — и эта пригнувшаяся к самой воде верба, и легкий ветерок, ласкавший лицо, и чуть слышный плеск волн, и скрип весел в уключинах… Циммер понимал настроение Носке и довольно усмехался про себя.
— Тут будут жить наши соотечественники, господин полковник, — говорил он, — мы построим великолепные поселки с красивыми домами на наш, немецкий лад.
— О, конечно, дорогой Вильгельм, — с готовностью откликнулся Носке. — Мы здесь все переиначим, поднимем на новую ступень. И даже назовем все по-новому. Вот это озеро, как оно называется? Фрейлейн Оксана, подскажите, — обратился он к девушке.
— Буян-озеро.
— Видите, никудышное название. Не звучит.
— Фридрих-озеро! Так мы его назовем, господин полковник, — нашелся Циммер, — в честь вашей победы над лесными бандитами. Чтобы помнили соотечественники, что тут пролилась кровь немецких воинов.