– При чем здесь твоя премия? – сердито буркнул кто-то.
– А при том! Он лжец, циник и вообще… Он не ученый, он проходимец. Кто его назначил директором?
– Ты же знаешь, руководство у нас в Женеве сидит.
– Сейчас бы позвонить в эту Женеву – и доступными русскими словами…
– Я могу все это на четырех языках изложить. Да только как позвонить, если связи нет?! Сотовые вышки обрубили, глушилки поставили и дата-кабели перемкнули!
– У меня есть спутниковый телефон, – вмешался Кот. – Точнее, был – служба безопасности отобрала. У них спросить надо.
– Да?! – Верзила грозно поднялся. – Ну так я сейчас пойду к Разуваеву, лично поговорю! Мне как раз позвонить надо.
Среди научных сотрудников тут же поднялся шум. Они мгновенно разделились на сторонников и противников решительных действий. Долговязый профессор с лысым блестящим черепом и нелепыми круглыми очками тряс кулаками и что-то высказывал верзиле на повышенных тонах. Тут же шумно сцепились известный академик и не менее известный членкор. Разговор перешел на визг и вопли с перекошенными лицами. Оппоненты принялись припоминать друг другу всякого рода околонаучные прегрешения, обильно посыпались оскорбления, обвинения в некомпетентности и плагиате. С грохотом полетели на пол колбы с образцами, опасно качнулся массивный туннельный микроскоп. Кот наблюдал все это, разинув рот: он даже представить себе не мог, что на подобное способны обычно столь сдержанные и уважаемые люди. Сотрудники рангом пониже принялись неловко разнимать разгоряченных «светил». Кто-то бездумно, в трансе, отошел к окну – и ткнулся лбом в холодное стекло.
В стороне от этого безобразия курили под вытяжкой лаборанты, с интересом наблюдая за «петушиными боями» академиков. Сталкер и сам охотно покурил бы сейчас и перекинулся парой реплик с младшим научным персоналом, да только вот глобальные проблемы уж больно тяготили.
Все это действо усердно снимал оператор, направляемый деятельной ведущей. Похоже, та, наконец, отыскала подходящий материал для репортажа. Девушка выдергивала из общей сутолоки отдельных сотрудников, и те охотно отвечали на ее вопросы, ничуть не смущаясь камеры. Научники вообще плевать хотели на условности и насаждаемые Разуваемым меры секретности. Репортаж, надо думать, выйдет горячий.
– А вы как думаете, шеф? – спросил Кот у Лаврова, державшегося в стороне от свары. – Чем дело кончится?
– У меня нет времени думать о таких пустяках, – отозвался Лавров. – Вот то, что работа стоит, – это действительно плохо.
– Ну да… – пробормотал Кот. Скосился на Лаврова, быстро черкавшего что-то в пузатой записной книжке. – У меня к вам разговор есть. Очень важный.