На этой ноте сон мой закончился. Утром я проснулась с тревожным предчувствием. Все поручения Альберта заканчивались весьма печально. Я спустилась вниз, расплатилась за номер и вышла из гостиницы. Я направилась в сторону адреса, который указал мне Альберт, но предчувствия меня не обманули. Запах гари разносился далеко по окрестностям, а дымовой шлейф высоко поднимался в небо. Я не предполагала, я знала, что сгорел именно ТОТ дом. Я начала казаться сама себе ангелом смерти. Я чувствую смерть, словно хищник добычу. Никогда раньше не замечала за собой этой способности, а, впрочем, никто возле меня раньше и не умирал.
Это свойство было мне глубоко неприятно, и даже несколько пугало меня. И зачем мне этот дар небес, если сделать я всё равно ничего не могу?
Возле дома я увидела толпу народа и пожарные машины. Но тушить было нечего — от дома остались одни головешки. Он в прямом смысле сгорел дотла. Я спросила у кого-то, что случилось. Пожилой мужчина ответил мне, что сгорел дома герра Ванштейна. «А Сара с дочерью остались там, — добавил он, — бедняжки, они даже не успели выбраться. Но почему? Вряд ли кто-то теперь ответит», — мужчина махнул рукой.
«Они были евреями, — сказал кто-то в толпе, — наверное, это антисемиты. Их сейчас много развелось, и власти не могут с ними ничего поделать».
«А где хозяин? — спросила я. — У меня к нему поручение».
«Вряд ли, фройляйн, ему сейчас до поручений, — раздался тот же голос, — а впрочем, он на пристани, должен был завтра отплывать с грузом. Поищите его там».
«Не слушайте его, фройляйн, поезжайте домой, — раздался другой голос, — забудьте о вашем поручении. Корабль старика с товаром тоже сгорел вчера. У него приступ и его увезли в больницу. Не каждому под силу пережить такое. Он лишился всего состояния и семьи разом. У него куча долгов — товар сгорел, да и судно не застраховано. Он собирался, да не успел. Что ждёт его теперь, я не знаю. Смерть была бы лучшим выходом для него. Что за подонки так подшутили над ним? Он был тихим, хорошим человеком, никому не делал зла. Дочка прямо красавица. Скромная, добрая, такую жену ещё поискать. Да и Сара была порядочной женщиной. Даром, что евреи. Эх, да что теперь говорить! Столько несправедливости в мире», — закончив речь, мужчина досадливо поморщился, и, опустив плечи, ушёл с места трагедии.
Я знала, что не стоит идти на пристань, но ноги сами понесли меня туда. Там я увидела примерно ту же картину. Обгоревший остов корабля и толпу людей. Я спросила, куда увезли хозяина, мне назвали больницу, и я решила туда поехать.