Самая таинственная тайна и другие сюжеты (Акунин) - страница 73

Мадагаскарцы у нее «еще уродливей негров и малайцев, ибо вбирают в себя безобразие обеих этих рас». Таитяне «непристойны и безнравственны». Индийские танцы и песни вызывают у Иды гадливость. Американские индейцы невыносимо вульгарны. Und so weiter.

Прямо какая-то старуха Шапокляк, высматривающая кого бы еще обложить пообидней.

Вот так, с поджатыми губками и неприязненным прищуром в течение пятнадцати лет изучала она многообразие Божьего мира, в конце концов подорвала свое хваленое здоровье и еле добралась до родной Вены, чтобы умереть там от последствий тропической лихорадки.

Суровая и несправедливая

Объясните мне, какого черта эту ворчливую, всем недовольную особу столько лет мотало по свету? Что за негасимый пламень пылал в ее неприветливой душе? В чем хотела она удостовериться? Что правильно провела свою скучную молодость и что лучше австрийской провинции мест на свете нету? Или же хотела найти где-то далеко несказанную Красоту, померещившуюся ей в силуэтах триестских парусников, но не нашла и от этого на всех осердилась?

Ей-богу не знаю. Тайна.

Прав, прав Митя Карамазов: «Страшно много тайн! Слишком много загадок угнетают на земле человека. Разгадывай как знаешь и вылезай сух из воды».

Сильно не люблю «роковых женщин» — как типаж. Живьем мне, правда, таковых встречать не доводилось (лишь какие-то мелкие экземпляры, трущиеся вокруг музыкальных «звезд», тоже не слишком крупных). Но история культуры этими тетеньками довольно густо населена или, точнее говоря, обсижена — потому что они очень похожи на мух: летят на ярких мужчин, как на мед, и жужжат вокруг них, жужжат. «Жжжж, смотрите, я выше этого вашего гения, потому что сижу у него на макушке! Жжжж, смотрите все на меня, а не на него! Жжжж, а кто это там появился такой интересный? Ой, он перспективнее того! Всё, полетела на нового!»

Никого кроме себя «фам-фаталь» любить не умеет. Никакими талантами кроме умения вампирить мужские сердца обычно не обладает. Больше всего от этого паразитического подвида достается людям творческим, потому что у них сердце нараспашку.

Всё это так.

Но правда и то, что роковые женщины придают культурной среде некий блеск и нервное сияние. Кроме того от их укусов художнику больно, а когда художнику больно, он создает произведение искусства. И за это мы должны сказать спасибо всем этим Авдотьям Панаевым, Аполлинариям Сусловым и Лилям Брик. Я их все равно терпеть не могу, но отдаю должное.

Хорошо. Пусть они будут не мухи — пчелы.

А еще я знаю, что, если над лугом (или помойкой — в зависимости от эпохи), именуемым «культурной жизнью» страны, жужжат эти деловитые насекомые, значит, в общем, всё нормально. Солнышко светит, цветы цветут, жизнь продолжается. Ибо когда налетают исторические бури, они не щадят и золотистых пчелок — их быстро уносит злым ветром. Не все же обладают цепкостью и живучестью Лили Юрьевны, благополучно пережившей и пролетарских поэтов, и комкоров.