Она лежала, свернувшись калачиком, прямо на земле в тени старого дуба. Ее кожа золотилась на солнце. Ноги спрятаны под широкой юбкой, ладони совсем по-детски подложены под щеку. От этого зрелища у меня захватило дух. И я сразу напрягся – не хотелось смотреть на нее влюбленными глазами, как было когда-то. Ведь она страшно изменилась. Да и я тоже.
Но не мог же я оставить ее лежать на сырой траве! Я наклонился и взял ее на руки.
Она слабо застонала, но не проснулась. И тогда я отнес ее в гостевую комнату, где уложил в кровать. Я не стал задерживаться возле ее постели, поскольку знал, что мне еще надо успеть морально подготовиться к ее реакции, когда она проснется – трезвая и… непредсказуемая.
Я снова оказалась в постели. Тело болело так, будто я спала на камнях. Глухо застонав, я провела рукой по лицу.
И тут зазвонил телефон. Я свесилась с края кровати и слепо пошарила рукой в валявшейся на полу сумке.
– Алло? – пробурчала я.
– Как самочувствие? – услышала я голос Коула.
– Пристрели меня, – прохрипела я, прикрыв глаза рукой. – А почему ты так рано звонишь?
– Я ведь знаю, тебе скоро идти в церковь. Вот и решил проверить, как у тебя дела. А ты помнишь, что вчера звонила?
Но мне было трудно соображать. Мысли не пробивались сквозь густой туман в голове, которая в данный конкретный момент просто раскалывалась.
– Наверное, я наговорила глупостей, да?
В ответ Коул только беззаботно рассмеялся:
– Завтра я заберу вас с Сарой в аэропорту Санта-Барбары. Девчонки собрали твои вещи. Привезут их тебе вечером. Если сможешь, перезвони позже.
– О’кей, – согласилась я, особо не вникая в его слова. – Завтра.
Я уронила телефон в сумку и осталась лежать неподвижно. Затем у меня схватило живот, а рот наполнился слюной. На дрожащих ногах я едва успела добежать до ванной, упала на колени, и меня вырвало в унитаз.
Я стояла на коленях, прижавшись лбом к холодному фаянсу, не в силах открыть глаза, потому что даже тусклый свет тревожил мой воспаленный мозг.
– Эмма? – крикнула из комнаты Сара. – Эмма? – Дверь в ванную со скрипом открылась. – Боже мой, Эмма! – ахнула Сара, но я была не в состоянии поднять головы. – Нам пора собираться.
– Оставь меня здесь. Я хочу умереть, – взмолилась я. Меня бросило в холодный пот, к горлу подкатила тошнота, желудок конвульсивно сжался.
Сара провела прохладной рукой по моему взмокшему лбу.
Дверь в гостевую комнату была слегка приоткрыта.
– Сара? – осторожно постучался я, услышав где-то вдалеке ее голос. – Пришла машина, которая отвезет вас в церковь.
– Мы здесь, – отозвалась Сара.