– Эмма! – услышал я голос Сары. – Эмма!
И не успел я открыть рот, чтобы позвать Сару, как она уже возникла на пороге. Увидев Эмму в моих объятиях, она начала возмущаться:
– Что ты… – Тут она остановилась, пристально посмотрела на Эмму и осторожно подошла поближе. – Что случилось? Эмма? – Сара бросила на меня встревоженный взгляд. – Эван, что с ней такое? Что ты ей сделал?
Но я только покачал головой:
– Это письмо. Валяется где-то на полу.
Сара устало опустила глаза и нагнулась, чтобы поднять с полу листок бумаги. Я не стал смотреть, как она читает письмо. Просто не смог.
– Поганая сука! – неожиданно взорвалась Сара. Я бросил взгляд на Эмму, но Эмма вообще никак не отреагировала. – Как она могла… – Сара скомкала бумагу и пулей вылетела из комнаты.
Я услышал, как Сара с шумом хлопает дверцами, приговаривая: «Сука поганая!»
Затем почувствовал запах дыма и сразу понял, что́ именно сделала Сара.
Вернувшись в комнату, Сара легла на кровать рядом со мной так, чтобы видеть лицо Эммы. Заглянула в безжизненные глаза, погладила по щеке.
– Эмма, – ласково позвала подругу Сара, – она была нехорошим человеком и сделала это исключительно для того, чтобы побольнее ужалить тебя. Но ты не должна ей позволять. Эм, ты не должна позволять. Ты сильная, и ты справишься. Я знаю. Ну пожалуйста, Эмма. – Сара совсем по-детски надула губы и заплакала. Затем повернулась ко мне: – Эван, мы не можем позволить этой женщине сломать Эмму.
– Знаю. – Я осторожно погладил Эмму по спине, и Эмма вздрогнула. Я наклонился к ней и позвал: – Эмма!
Горестно всхлипнув, она отодвинулась от меня, свернулась клубком и закричала:
– Нет! – (Сара оцепенела не в силах произнести ни слова.) – Нет! Нет! – Эмма, крепко зажмурившись, снова и снова колотила кулаком по постели. – Нет! Нет!
Затем у нее началась форменная истерика: она рыдала навзрыд, содрогаясь всем своим худеньким телом. Сара, покраснев от ярости, бросила на меня умоляющий взгляд.
Тогда я положил руку Эмме на плечо:
– Эмма. Все хорошо.
– Нет, все плохо! Она умерла! Она умерла! – Эмма рухнула на кровать, давясь слезами. И тихо-тихо пробормотала: – Моя мама умерла.
– Ох, Эмма! – Сара опустилась на колени возле кровати, ее лицо исказилось от боли. Ей ничего не оставалось делать, как беспомощно смотреть на страдания своей лучшей подруги.
Я снова прижал Эмму к себе, ее спазматические всхлипы отдавались в груди. И Эмма, словно за спасательный трос, ухватилась за мою руку.
Мы с Сарой не сказали ни слова. Мы были рядом и смотрели, как она оплакивает мать, которая была недостойна такой дочери. Но я понял, что в эту минуту Эмма оплакивает свою мать, наверное, впервые после того, как узнала о ее смерти. И единственное, чего я сейчас хотел, – это защитить Эмму от лишних страданий. Я вспомнил, как она рыдала в моих объятиях по безвременно усопшему отцу. Я ничем не мог ей помочь тогда, не мог и теперь. Что ж, пусть даже у меня опять ничего не получится, я буду пытаться снова и снова, но не сдамся. Ни за что!