Не обращая внимания на боль в мышцах, я припустила так, что только ветер свистел в ушах. Я смотрела, как солнце пробивается сквозь утреннюю дымку, и наслаждалась тишиной. Просто немного быстрее.
Увидев впереди лестницу, ведущую на вершину холма, я прибавила ходу. Мне хотелось освободить – очистить – душу, чтобы там не оставалось места для отчаяния. Я отыскала глазами гладкий серый валун. Вот здесь будет конечная точка. Место для отпущения грехов. Я резко остановилась у камня и попыталась отдышаться. Положила руки на поясницу и принялась расхаживать взад-вперед, чтобы унять сердцебиение.
И как бы мне ни хотелось верить, будто удастся убежать от темноты, я понимала, что она по-прежнему здесь и только и ждет, как бы меня поглотить. Нет, похоже, отпущения грехов мне здесь не получить. Однако физическое напряжение, по крайней мере на время, помогло успокоить израненную душу – до тех пор, пока на землю не опустится ночь и снова не оживут голоса в голове.
Я обернулась и увидела, что Эван сложился пополам от изнеможения, с кончика носа у него капал пот.
– Черт! И чтобы не смела больше вкручивать мне, будто ты сова, а не жаворонок! – выдохнул он.
– А вот и нет, я вовсе не жаворонок. Просто я человек, который не спит, – объяснила я, и Эван понимающе кивнул.
Я поспешно отвернулась. Сомневаюсь, что он действительно понял. Меня измучил тревожный синдром, из-за которого я не могла сомкнуть глаз. А еще непрошеные мысли, что назойливо лезли в голову именно тогда, когда вообще не хотелось думать ни о чем плохом. Теперь это были не ночные кошмары, а подкарауливавшие в темноте мерзкие шепотки: они не давали расслабиться, не давали спокойно вздохнуть, не давали забыть.
– Прости, что вчера не зашел, – отвлек меня от грустных мыслей Эван.
– Ничего страшного. – Я старалась говорить небрежным тоном, хотя целый день мучительно гадала, куда это он пропал.
Моя странная рассеянность не ускользнула от внимания Сары и Коула. Я попыталась списать все на перипетии прошлой недели, однако Сару так легко не проведешь. Она видела меня насквозь, хотя и воздерживалась от комментариев.
– Придешь сегодня на вечеринку? – поинтересовался Эван.
Я представила себе встречу с его друзьями, и меня бросило в жар.
– Да, только чуть позже.
– Вот и хорошо, – улыбнулся он, замешкавшись у нижней ступеньки.
– Эван, – окликнула я его. – Мы несколько дней не разговаривали. Формально у тебя осталось одиннадцать дней. Если хочешь… можно приступить прямо сейчас.
У нас не было откровенных бесед с начала недели. Сама не знаю, зачем я это предложила ему. Я все же не настолько мазохистка, чтобы вспоминать все переломные моменты жизни, когда делала губительный для себя выбор.