Я сделал глубокий вдох, чтобы вернуть себе хотя бы внешнюю невозмутимость. Эмму долгие годы терзали тяжелые комплексы, укорененные в ней женщиной, которую я глубоко презирал. Так вот они, ее страшные тайны, и она наконец открыла их мне. Что ж, я не имел права позволить кому бы то ни было ее обидеть.
– Я прочту за тебя это письмо, – сказал я. – Если оно не слишком приятное, можешь его даже не открывать. Но если я решу, что все нормально, придется тебе его прочесть.
– Идет, – облегченно вздохнула она.
Я поднялся с дивана, а она продолжала сидеть, ломая пальцы. Когда я направился в хозяйскую спальню, она молча последовала за мной.
У меня тряслись руки, и я не знала, как унять дрожь. Я собиралась предоставить ему возможность прочесть послание от бабушки в одиночестве, но не смогла. Нет, я непременно должна видеть его реакцию, когда он будет читать письмо, даже если он скажет, что не стоит его открывать.
Эван включил свет, и я залезла на кровать. Он пристроился на самом краешке, с письмом в руках, и поднял на меня глаза. Закусив губу, я кивнула, что можно начинать.
Он сковырнул печать, открыл конверт и достал исписанный от руки и сложенный пополам лист толстой бумаги. Глаза Эвана заскользили по ровным строчкам, и мой пульс сразу участился.
– Это не то, что ты думаешь, – наконец сказал он. – Хотя письмо произведет на тебя сильное впечатление. Ну как, прочитать вслух или справишься сама?
После секундного колебания я ответила:
– Нет, я сама. Только, пожалуйста, не уходи. Хорошо?
Итак, я собралась с духом и развернула письмо.
Дорогая Эмили!
Надеюсь, мое письмо найдет тебя в добром здравии. Прошу прощения, что наше первое знакомство оказалось таким обезличенным. Но с учетом сложившихся обстоятельств, полагаю, это даже к лучшему. Меня зовут Лора Томас. Я твоя бабушка со стороны отца.
После того, что произошло в Уэслине, Джордж решил, что для них с детьми будет лучше переехать ко мне во Флориду. И это меня несказанно обрадовало, поскольку я практически не видела внуков. Конечно, поменять место-жительство их заставили крайне прискорбные обстоятельства, однако я постаралась сделать все, чтобы они чувствовали себя здесь как дома.
И не было дня, чтобы дети о тебе не вспоминали. Они интересовались, как ты живешь и когда они смогут увидеть тебя снова. Как ты сама, вероятно, понимаешь, тема эта крайне деликатная, и мы ничего не можем сказать с полной определенностью. Джордж всячески избегает любых разговоров о тебе, а поскольку я, к сожалению, с тобой не знакома, то, естественно, не могу удовлетворить любопытство детей.