– Как насчет покера на раздевание? – прочирикала Серена.
– А тебе это зачем? – удивилась Мэг. – У тебя же есть парень. Зачем тебе заголяться перед чужими мужчинами и любоваться на их голые задницы?
– Тут все строится на доверии, – отмахнулась Серена.
Неожиданно Сара прекратила свое занятие.
– Серена, пошли со мной, – приказала она. – А ты, Эм, останешься здесь заканчивать педикюр. Мы сейчас вернемся.
– Я лучше присоединюсь к Джеймсу, – ответила Серена.
– Что, черт возьми, происходит?! – возмутилась я.
– Ой, мы совсем забыли, что собирались приготовить десерт! А из тебя повариха как из меня балерина, так что сиди здесь, – попыталась запудрить мне мозги Мэг.
Они явно что-то затевали. И ежу понятно. Но я совсем не хотела выяснять, в чем тут дело.
Вернувшись в дом за водой, я застал Эмму в патио: согнувшись пополам и зажав подол платья между коленями, она покрывала лаком ногти на ногах. У нее явно ничего не получалось, и она, недовольно морщась, стирала лак ваткой с ацетоном.
– Глупость какая-то! И вообще, кому нужен этот дурацкий педикюр! – бормотала она себе под нос.
– А где девочки?
– Понятия не имею. Наверное, что-то там затевают.
– Помощь нужна? – поинтересовался я, кивнув на ее ногти.
– Ты что, серьезно хочешь помочь мне накрасить ногти?!
– По крайней мере, я справлюсь с этим лучше, чем ты, – решил поддразнить я Эмму.
– Тогда вперед. – Она протянула мне фиолетовую бутылочку.
Я присел на корточки возле шезлонга:
– Фиолетовый? А почему не розовый?
Она внезапно зарделась.
– Я больше не… – начала она и отвернулась. – Меня тошнит от розового.
Наши взгляды встретились, в ее глазах я прочел такую неподдельную грусть, что словами не передать. Я молча кивнул и опустил голову.
Осторожно поставив ее ногу себе на колено, я обмакнул кисточку в лак.
– На вот, подержи. – Я протянул ей бутылочку с лаком, чтобы освободить руки.
Затем склонился над ее пальчиками, стараясь не отвлекаться на гладкие икры.
Когда я протянул руку за бутылочкой, то заметил, что Эмма смотрит на меня немигающим взглядом. Я ухмыльнулся, и ее щеки порозовели. Нет, как бы там ни было, розовый цвет ей явно к лицу.
– Дыши, Эмма, дыши, – поддел я ее. – Прекрати представлять меня в голом виде и просто расслабься.
– Эван! – взвизгнула она, отдернув ногу.
Хорошо, что у нее в руках не было тяжелых предметов, а то она непременно запустила бы ими в меня. Но затем я вспомнил о бутылочке с лаком и сразу вскочил.
– Только не вздумай кидаться этим! – взмолился я. – Я ведь просто прикалывался. Ты казалась страшно напряженной, и мне хотелось, чтобы ты чуть-чуть расслабилась.