Я любила эту фотографию. У меня защемило сердце. Мне вдруг показалось, будто он что-то нашептывает мне на ухо, словно напоминая о том, как сильно я по нему скучаю.
Оставив его тогда в том доме, я заперла на замок все свои чувства. Но сейчас меня захлестнула волна эмоций, с которыми было не справиться. И мне снова стало трудно дышать.
– Эмма, ты готова… – раздался голос Серены и замер.
Судорожно выдохнув, я заставила себя отвернуться от фотографии.
– Да, – хрипло отозвалась я и с трудом встала с колен. – Готова.
Серена внимательно вгляделась в мое лицо, затем перевела взгляд на лежавшую на полу фотографию, но ничего не сказала. Сделав еще один выдох, я сжала кулаки, чтобы унять дрожь.
Засунув наконец ноги в туфли, я вымученно улыбнулась и принялась лихорадочно завязывать шнурки.
– Я готова, – бросила я.
Спасительное действие черной дыры в груди, которая защищала меня все это время, похоже, закончилось. Я потеряла способность отгораживаться от нежелательных эмоций.
Серена моргнула, задумчивое выражение исчезло из ее глаз, а лицо озарила сияющая улыбка.
– Ладно, тогда вперед.
Когда мы приехали в клуб, перед входом уже выстроилась длинная очередь желающих попасть на шоу.
– Привет, Гай, – поздоровалась Серена с остроглазым охранником на входе.
Он, как изваяние, стоял в дверях, под обтягивающей футболкой виднелись рельефные мускулы. Боевая стойка свидетельствовала о том, что мимо него и мышь не проскочит.
– Серена. – Он отступил в сторону, пропуская нас внутрь, и под негодующие возгласы толпы мы поспешно вошли в клуб.
Серена любила приезжать пораньше, чтобы прочувствовать атмосферу суматохи и оживления до начала шоу. А еще ей хотелось повидаться с Джеймсом перед тем, как он займет свой пост у сцены.
Джеймс нашел нас на нашем обычном месте: мы давно облюбовали потертый бархатный диванчик на втором этаже. Усевшись между нами, он поцеловал Серену и сразу оказался в кольце ее рук.
– Джеймс, а ты разрешишь Эмме сегодня вечером нырнуть со сцены в толпу? – спросила Серена, любовно поглаживая бритую голову своего парня.
– Неужели ты действительно хочешь нырнуть со сцены? – Его губы изогнулись в скептической усмешке. – Нарываешься на неприятности, подруга. Уж можешь мне поверить, мужики точно постараются хорошенько тебя потискать. А я затем с ними, паразитами, должен разбираться.
– А может, потом ничего и не будет, – ответила я.
Отчаянно пытаясь вернуть себе возможность снова дышать полной грудью, я как-то забыла об отрицательных моментах ныряния со сцены. Мне казалось, что адреналин взбодрит меня лучше, чем алкоголь. Раз уж не удалось сделать так, чтобы душа онемела, я могу хотя бы заставить сердце колотиться сильнее и на время заглушить боль. Но мысль о том, что меня будут хватать чужие руки, как-то не слишком вдохновляла.