— Эй, — он выравнивает руль, — дотянись, пожалуйста, до холодильника на заднем сиденье.
Я расстроена. Я не ожидала, что Скотт принесет выпивку. Он не такой. И он знает, что я не такая.
— Не могу поверить…
— Открой ее.
Я достаю охладительную камеру с заднего сиденья, ставлю ее на пол у своих ног и открываю крышку. Поверх всего лежит большая розовая тканевая салфетка.
— Моя мама положила это…чтобы не испачкать твое платье.
Я заглядываю под салфетку. Там лежит бутылка игристого сидра, пластиковые стаканчики, пара выпуклых оберток заключенных в пластик и два больших брауни.
— Что это?
— Исключительно куриная еда, как сказали мои старшие сестры. Я хотел вывезти тебя в какое-нибудь приятное местечко, но с этим концертом ничего не вышло.
Я сглатываю ком слюны, подступившей к горлу.
— Это так мило.
— Ешь. Ты должно быть проголодалась.
Я начинаю с брауни.
Мы добираемся до вечеринки как раз, когда делают фото.
— Вам лучше поторопиться! — Учителя, которые берут наши пригласительные, толкают нас в холл. — Они закрываются через 10 минут.
— Фотки? — Как Скотт может быть таким глупеньким? Даже я знаю про фотки.
— Мне нужно привести в порядок лицо.
Он смотрит на меня, нахмурившись.
— Нет. Не нужно.
Я быстро мажу губы новым слоем блеска, пока он платит фотографу.
— Если они не получатся, мы сможем заказать новые?
— Скотт!
— Просто интересуюсь. Может моя бабушка захочет копию?
— Она сможет забрать мою.
Его лицо грустнеет.
— Нет. Просто я отвратителен на фото. Через двадцать лет наши дети наверняка попросят фотографии в доказательство того, что мы действительно были на выпускном.
— Наши дети?
Он заметно краснеет.
— Наши дети. Мои дети. Будущим гипотетически отвратительным подросткам.
— Как мы?
Фотограф просит нас встать перед идиотской аркой, обернутой в шелковые ветви и гирлянду. Она переводит взгляд с меня вниз, на Скотта.
— Думаю, нам понадобиться стул. Тебе нужно присесть, милая.
Скотт смотрит на девушку фотографа.
— Нет. — Он смотрит на мои ноги. — Хочу, чтобы они были на фотографии.
— Ты — подлый засранец.
— Я никогда их до этого не видел. Неизвестно, когда ты покажешь их снова.
Фотограф смеется над нами, но Скотт все же стоит на своем. В итоге, она ставит нас лицом к лицу. Скотт обхватывает ладонями мою талию, фотограф оборачивает мои руки вокруг его шеи и согласно трясет головой. Мои руки параллельны рукам Скотта.
— Поверните головы. Опусти подбородок, дорогая. Встань прямо. Улыбнись. Мы же не на похоронах. Посмотри сюда. — Ее рука замирает в воздухе, шевеля пальцами. — Отлично! — Сверкает вспышка.