Чувствую себя неуклюжей, неловкой и часто моргаю.
Скотт украдкой щекочет меня. Я смеюсь, и фотограф делает следующий снимок.
— О, — говорит она, — хороший кадр.
Скотт держит одну руку на моей спине и ведет в голубую роскошную комнату с низко опущенными люстрами. Играет медленная музыка.
— Давай потанцуем?
Я колеблюсь. Он знает, что я никогда раньше не была на танцах. Это вражеская территория. Скотт ходил туда в младшей школе. Может быть, несколько раз в старшей. Парням это позволительно — наблюдать со стороны. Может, он даже танцевал. Не знаю. Я тогда была дома, писала грустные песни, рвала их на мелкие кусочки и выбрасывала в окно.
— Давай же, Бетти. — Он снимает свой пиджак и вешает его на спинку стула, стоящего у пустого стола позади него. — Медленные песни — самое простое. — Он смотрит на блестящий клатч, который Мэдоу дала мне. — Там что-то ценное?
— Только моё лицо, — Кто знает, сколько он стоит? Сотни. Тысячи. Я бросаю сумочку на стол и оглядываюсь вокруг. Здесь несколько учителей-сопровождающих, которые присматривают за вещами на столах. Один из них кивает мне.
Скотт хватает меня за локоть и подталкивает на танцпол. Он обхватывает мою талию. Я кладу руки на его плечи, едва касаясь. Он пялится прямо на вырез моего платья.
— Прекрати туда смотреть.
— Разве ты надела его не для того, чтобы я мог туда смотреть?
— Я надела это платье, потому что Мэдоу заставила меня.
— Спасибо, Мэдоу.
— Это раздражает. Прекрати.
— И куда же мне смотреть?
— Как насчет моего лица?
Он отклоняет голову назад, и мы медленно движемся по кругу.
— Так ничего не выйдет. Шея начинает болеть. — Его глаза снова опускаются к моему декольте.
Я сильно наступаю ему на ногу.
— Тогда смотри в сторону.
— Эй. Все глядят на нас.
— Вот черт! — Жар растекается по моему телу и проявляется на моем лице.
— Просто продолжай танцевать.
— Нет. Давай сядем. Я очень хочу пить.
— Ты только что выпила целую бутылку газированной фигни.
Я осматриваю комнату поверх светловолосой макушки Скотта.
— Они не пялятся. — Я смотрю на него сверху вниз. — Здесь ты единственный, кто неуместно пялится.
— Тогда подойди ближе, потому что я не могу. — Он сильно прижимается ко мне и кладет свое лицо мне на грудь, при этом, не теряя ритма.
— Там все очень мягко.
— Ты можешь многому научиться, наблюдая со стороны.
— Тебе там удобно?
— Черт, Бет! Заткнись и танцуй.
Я кладу подбородок на его макушку. Боже, он так приятно пахнет. Я закрываю глаза. Мы впадаем в медленный, обольстительный ритм песни.
Помнишь, как ты первый раз держал меня за руку?