— Как ты так быстро обернулся? — Сколько еще раз отсоединял крепление, чтобы прелесть через кого-то? — Ты — маньяк.
— Получаю адреналин любым известным способом. — Он пожимает плечами.
— Ты чертовски меня напугал.
— Это так мило.
— Для меня — не очень.
Он прочищает голо и делает большой глоток воды.
— Наверно хорошо, что тебя не будет рядом ближайшие две недели.
Он вспотел и снимает хоккейный свитер. Футболка задирается, оголяя пластырь на нижней части живота с правой стороны.
— Я думала, ты путешествовал.
Я подхожу к нему, подношу руку к животу и нахожу пластырь.
— Что ты с собой сделал?
— Это комариный укус. Смотри, на руке еще один. — Он поднимает руку. — Я немного опух.
Там противные, разбухшие, расчесанные укусы на его руке.
— Ты не должен их расчесывать. У тебя есть еще лейкопластырь?
Пятно на животе не было красным, как это месиво на руке.
Он лезет к себе в карман. Я лью немного воды на его руку, вытираю насухо и наклеиваю лейкопластырь.
— Теперь ужасно чешется.
— Хватит меня отвлекать. Чем будешь заниматься, пока меня не будет рядом?
— По музеям мы ходить не будем. Знаешь ли ты, что в Альпах есть ледники, где можно кататься на лыжах все лето?
Ничего себе. Нужно позвонить маме и спросить может ли она купить мне новый билет. Он же сам себя убьет.
Мое лицо выражает отчаянье. Он замечает это.
— Мне очень жаль, Бет. — Его глаза полны сочувствия, чего я не понимаю. — Я не должен был так навязываться к тебе.
Он рассуждает так, будто завтра скажет «Прощай».
— Это не справедливо.
— Не говори так. — Теперь мне страшно. — Если бы не ты, я до сих пор бы плакала на той скамейке у озера. Навязался? Ты меня спас.
— Но я не был с тобой полностью честен.
Его рука находится на животе, там, где наклеен лейкопластырь.
Я не знаю, хочу ли это слышать. Это шутка Блейка насчет наркотиков и теория Мэдоу насчет девушки?
— Я слушаю.
— У меня, эмм…
Чтобы это ни было, мы справимся. Главное, он собирается мне сказать. Я могу ему помочь. Он не осознает этого, но я перед ним в долгу. Каждый раз, когда он прикасался ко мне, — всю эту долгую неделю, — этот дурацкий тест и отравленные гены улетучивались. И прошлой ночью, в течение тех нескольких минут с ним на сцене, я была звездой. Я не могу поверить в то, что он для меня сделал. Я грезила аплодисментами всю ночь. Никто не причинит ему вреда, пока я рядом. Я не хочу петь ни с кем, кроме него.
Хотя, это сладко и горестно одновременно. Здесь парень, который, я могу представить, желает когда-нибудь иметь ребенка. По крайне мере, будет пытаться. Или практиковаться. Я начинаю потеть. Может, мне нужен рецепт на таблетки? Он говорит, что это не по поводу секса, но когда я думаю в этом направлении, становится невыносимо. Я определенно уверена, что это связано с сексом. Разве он не ощущает это тоже?