В 1957 году Норберта Филипповича реабилитировали. Он был одним из тех в этом длинном печальном ряду, к кому эта весть не пришла при жизни.
Еще в начале работы в органах ЧК Рейн перед своей фамилией написал:
«…верный сын революции — интернационалист».
Таким он и остался в истории оренбургских чекистов. О нем помнят как о преданном партии и революции коммунисте, честном человеке.
В. АЛЬТОВ
Именем Республики Советов
Мы встретились с ним в Орске, в уютной квартире на одной из тихих окраинных улиц. Пиалу за пиалой пили крепкий, заваренный по-уйгурски чай, потому что гостеприимный хозяин, добродушно улыбаясь, предупредил: без чая разговор — не разговор. Смуглое, иссеченное глубокими морщинами лицо Насыра Ушурбакиевича, суровое лицо человека много пережившего, казалось, светлело, когда он говорил о своих товарищах — участниках событий, развернувшихся далеко от этих мест в февральские дни 1921 года. Насыр Ушурбакиевич волновался, часто переходил с русского на уйгурский, и, чтобы не потерять нить рассказа, приходилось снова и снова переспрашивать, уточнять…
* * *
В центре Оренбурга стоит памятник — на высоком пьедестале красногвардеец со знаменем в одной руке и гранатой в другой. Каждый год четвертого апреля сюда приходят сотни людей, чтобы отдать дань памяти тем, кто похоронен на этой площади в братской могиле, — жертвам дутовского набега на Оренбург. Дутовщина — страшное слово. Виселицами и пепелищами был отмечен путь белоказачьего атамана.
В январе 1919 года полки 1-й Революционной и Туркестанской армий навсегда выбили дутовцев из Оренбурга. Позднее был освобожден Орск. Белый атаман бежал в тургайские степи, а изгнанный и оттуда, перебрался в Семиречье. И повсюду Дутов возил за собой «покровительницу» Оренбургского казачьего войска — икону Табынской божьей матери. Самые верные атаманцы эскортировали огромную, сверкающую золотом, икону. И только несколько человек, наиболее близких, фанатично преданных Дутову, знали, почему так неподъемно тяжела «божья матерь». Во внутреннем тайнике иконы хранились золотые кресты, монеты, кольца, дорогая церковная утварь, бриллианты, жемчужные ожерелья и другие драгоценности, награбленные в Оренбургской губернии, в тургайских степных аулах и по дороге, в дни бегства.
Но и за Балхашем, в пустынных предгорьях Тянь-Шаня, недолго продержалось дутовское воинство. Теснимые частями Семиреченского фронта в марте двадцатого года Дутов и семиреченский атаман Щербаков с остатками своих полков бежали за границу. В такое время года только самые отчаянные смельчаки решались двинуться через забитый снегом перевал Кара-Сарык.