- Спасибо, - сказал Гаккель, и глаза его заблестели.
- Итак, мы начинаем дело по новой поставке оружия. У нас хорошее подспорье в Киеве. Скоро оттуда в Петербург прибудут господа террористы. Я хочу дать возможность питерским радикалам купить оружие для киевлян, проследить всю цепочку и взять всех одновременно в Петербурге и в Киеве. Но они куклы, марионетки в чьих-то руках. Меня интересуют истинные вдохновители и финансисты, кукловоды. Ваша задача, впрочем, думаю, вы понимаете, в чем она состоит.
- Да, я постараюсь сделать все возможное.
- Стараться не надо, надо сделать.
- Хорошо, - впервые улыбнувшись, сказал Гаккель.
- И последнее, ваше агентурное имя Рахиль. Откуда оно у вас?
- Я сам его придумал, начальство не возражало.
- Мне кажется, это женское имя.
- Совершенно верно.
- И? - спросил Судейкин, а потом на секунду задумался. - Впрочем, не надо объяснений. Я понял вашу логику, весьма оригинально. Вы можете идти. До свидания.
1 декабря 1882 года. Петербург
Судейкин получил подтверждение от Рачевского, что, по данным Бабичевой, киевская делегация в составе трех человек отправляется в столицу в самое ближайшее время. Однако поименный состав и точную дату отъезда узнать Бабичевой не удалось. Судейкин переживал за ход этой первой для него столь масштабной операции на новом месте и решил сам встречать поезд, хотя фото предполагаемых вояжеров филёрам раздал и инструктировал их лично. С шефом отряда филёров Игнатием Васильевичем Рогожкиным Судейкин нашел общий язык быстро. Рогожкин попал в полицию из армейских унтер-офицеров, с виду был простоват и держался соответствующим образом. Однако Судейкин сразу распознал за этой внешней простотой природную живость ума, хитрость и энергичность. У Рогожкина была небольшая, но очень профессиональная команда филёров, которой он весьма ловко управлял и даже написал для них довольно толковую инструкцию. Новый начальник сразил шпика тем, что с первого дня стал уважительно обращаться к нему по имени и отчеству, и от Рогожкина требовал того же, опуская «ваше высокоблагородие» и другие чиновные эпитеты.
Правда, у последнего это не всегда получалось.
Судейкин начал исправно встречать поезд из Киева, а в свободное время приобщаться к столичной жизни. Надо сказать, что Плеве весьма живо опекал подающего надежды офицера и его семейство. Театры, салоны, приемы - все это произвело впечатление на Судейкина, и даже петербургская погода перестала казаться ему столь мрачной и унылой.
15 декабря 1882 года. Петербург
Судейкин встретил долгожданных гостей с Украины. Неожиданно он увидел Бабичеву под руку с молодым офицером, поодаль шел третий. Этого боевика Судейкин знал в лицо. Людей на перроне было немного. Судейкин даже сначала не понял, что кто-то из них встречает его подопечных. Но они все же были. Вернее, она. Миниатюрная, симпатичная брюнеточка, носик востренький, пальтишко, шапочка с меховой опушкой, муфточка, ботики. Казалось, просто кого-то встречающая юная особа, все было бы так, если бы не беспокойные глаза - черные бусинки, постоянно стреляющие по сторонам. Проходя мимо киевлян, она одним едва заметным движением, показала, чтобы они следовали за ней, те подхватили свой скудный багаж и двинулись в заданном направлении. Судейкин «нечаянно» обронил перчатку, и питерские филёры вступили в дело. Приезжие сели к, видимо, заранее нанятому извозчику, который наверняка уже знал адрес, судя по тому, как он моментально рванул с места. Девушка тем временем села в другую пролетку и уехала в противоположном направлении.