— Что-то потеряла? — повторил он медленнее, делая шаг к оцепеневшей гостье и выпрямляясь.
Девушка на секунду зажмурилась, пуская все силы на то, чтобы подавить вновь возникший страх, приняла решительный вид.
— Верни мою книгу, — произнесла она серьёзно.
— Какую ещё книгу? — наигранно усмехнулся мужчина.
— Зачем она тебе? — в голос пробралось всё презрение, испытываемое в тот момент к собеседнику.
— А тебе-то она зачем? — снова усмехнулся тот.
Пожалуй, такого ответа Ева не ожидала, она на мгновение растерялась, но не подала виду. Трой продолжил, не интересуясь её реакцией:
— Не волнуйся так за своё творение. Признаться, когда случайно нашёл у деда тетрадь, я был приятно удивлён — как раз искал новый сюжет. Интересное совпадение, не правда ли? — он высокомерно глянул на гостью. — Думала, я так просто отдам тебе её? Я сделаю твой роман по-настоящему знаменитым.
— Что? — не поняла она.
— Это увидят миллионы. Я закончу сценарий и пущу его в производство.
— Сценарий?
— А ты разве не знаешь, кто я? — в тёмных глазах сверкнула оскорбленная гордыня.
Ева задумалась на секунду. Она не смотрела кино уже больше года, но ещё в школе не раз слышала об известном сценаристе и начинающем режиссёре Трое Филипсе, которой начал работать лет в тринадцать и уже в шестнадцать имел неплохую репутацию у некоторых кинокомпаний. А в двадцать приобрёл практически мировую славу своими, в основном, мрачными картинами. Она ведь видела какие-то из них, но никогда и предположить не могла, что популярный иностранный деятель — родственник милого, старого доктора Яна.
— Если захочешь, потом верну тебе рукописи со своим автографом, — добавил мужчина. — Не переживай, я совсем немного всё изменю.
— Как?! — вдруг осмелев, повысила голос девушка. — Убьёшь всех?
Собеседник удивлённо приподнял бровь, снова сложил руки на груди.
— Я решил, что немного насилия там не помешает, — произнёс он спокойно.
— Насилие, — Ева уже шипела сквозь зубы, её распирала глухая злость, — это всё что ты умеешь?
Трой сделал ещё шаг вперёд, подошёл почти вплотную, наклонился к разъяренной гостье и произнёс тихо у самого уха:
— Жаль, что тебе тогда не понравилось.
Зелёные глаза вспыхнули ненавистью, жар захватил всё тело, захотелось последовать неожиданному порыву — желанию вцепиться, ударить, как угодно сделать больно надменному мучителю, но девушка почувствовала как чужие руки, смыкаясь за спиной, уже не дают ей пошевелиться. И, наверное, нужно было кричать, но она смогла лишь гневно прошептать:
— Ты… убил мою сестру…
— Убил? — в грубом голосе послышалось такое искреннее удивление, что Ева даже на миг отвлеклась от собственной злости. — Да брось, жива твоя подружка.