— Всё в порядке, — она говорила спокойно, наконец удалось напустить на собственный голос некоторую безмятежность. — До завтра.
— До завтра, — раздалось тихое прощание, и Ева поспешила нажать на кнопку отбоя. От разговора с другом сердце болезненно щемило, и было невероятно тяжело сдерживать слёзы.
Вечер прошёл спокойно, немного освоившись с ролью жизнерадостной послушной дочери, девушка не давала родителям поводов для беспокойства. Только когда в десять часов она с бодрой улыбкой вдруг заявила, что хочет спать, супруги недоверчиво переглянулись, но ничего страшного явно не заподозрили. Поцеловали её, пожелали доброй ночи и сами начали собираться ко сну.
Около часа после полуночи Ева ощутила тяжёлую дрёму, нещадно навалившуюся на веки, голова чуть закружилась, затуманивая вялые мысли. Втихаря пробравшись на кухню, она размешала в холодной воде ложку растворимого кофе и сахара, поборов отвращение, залпом выпила получившийся «коктейль» и вернулась в комнату. Минут десять ушло на то, чтобы переодеться и делать стало окончательно нечего. Усталость одолевал неумолимо, кофе пока не помогал. Девушка потёрла глаза руками, замутненный бессонницей разум озарился бредовой идеей — если уж идти на плаху, можно сделать это красиво. Заняться-то в любом случае нечем. Она распахнула шкаф, вывалила оттуда содержимое, раскидала вещи на кровати и, недолго думая, начала мерить всё подряд, только бы отвлечься от сна. После часового модного показа, выбор пал на короткое чёрное платье — его когда-то подарила Карина для выпускного, чтобы названые сёстры были одеты почти одинаково. Так уж ей хотелось. Но Ева не смогла его одеть, во-первых, потому что не хотела обижать родителей, купивших ей немного старомодный, но очень красивый бело-голубой наряд. А во-вторых, такие платья всегда казались скромной школьнице слишком откровенными и подходящими как минимум для не первого романтического свидания. Сейчас девушка шла в обитель разврата, как ей это представлялось, так что смущение можно было отправить к черту. Не мешало бы ещё и выпить чего-нибудь алкогольного, наверное, но такую мысль блондинка откинула сразу — она вообще не выносила спиртного, да и мало ли, что можно начудить, будучи пьяной. Лучше иметь хоть какой-то контроль над собственными действиями.
На часах высветилось три тридцать, когда с маникюром и укладкой распущенных волос было наконец покончено. Стащив из ванной мамину косметичку, девушка аккуратно подвела глаза и обреченно вздохнула, глядя в зеркало. Сложно было узнать себя за бледной разукрашенной маской, которую она видела в отражении, но это даже радовало. Появилось ощущение, что это она — та нескромно одетая девица из зеркала пойдёт сейчас в объятья к очень подходящему ей маньяку, а робкая, милая Ева останется дома, в ожидании чудесного окончания этой дурацкой истории.