— Не говори ничего, — тёплое дыхание едва коснулось щеки, по коже побежали мурашки. — Теперь ничего не нужно говорить.
Вскоре пришёл доктор, осмотрел пациентку, качая головой и что-то бормоча себе под нос, и наконец заключил, что ей нужен постельный режим, усиленное питание и здоровый сон. Затем он выписал какой-то длиннющий рецепт, всучил его Саше, ещё раз покачал головой и удалился. Мужчина пробежался глазами по списку препаратов и рекомендаций, почесал напряженно заросшую щетиной щёку и присел на стул у кровати девушки.
— Ты не будешь убегать, пока я схожу в аптеку? — спросил он с доброй улыбкой, но вместо ожидаемого движения уголков припухших бледно-розовых губ в ответ, увидел напуганные глаза полные слёз.
— Не уходи, пожалуйста, — прошептала Ева еле слышно, не в силах больше сдерживать чувства, она зажмурилась от подступающего страха одиночества, готовая бежать за последней искоркой света в своей жизни и никогда от неё не отставать, — я не выдержу больше…
— Не плачь, — голос Саши был так нежен, что сердце сжалось ещё сильнее от представления того, через что он сам прошёл, чтобы спасти заблудшую подругу и каких трудов, должно быть, стоило сохранить к ней тёплые чувства. Его губы легко касались пылающей лихорадочным румянцем щеки, собирая прозрачные солёные слёзы, которые всё бежали тонкими струйками из-под болезненно сжатых век.
Девушка в испуге открыла глаза, услышав тихий вздох и почувствовав, как проминается постель рядом с ней под весом мужского тела. Она давно привыкла бояться подобных ощущений: последние полгода они неизменно сулили боль, стыд и порочную жажду наслаждения, которая теперь, рядом со светлым ангелом надежды, ей окончательно опротивела.
Саша без лишних колебаний лёг рядом с возлюбленной, обхватил руками застывшее в напряженном ожидании тело, прижал к себе некрепко, чтобы не сделать больно, прислонил её голову к своей груди и так замер, прикрыв глаза. Привычные страх и тревога быстро рассеивались под мерное биение его сердца где-то около уха. Уверенный, гулкий стук успокаивал, наполнял трепетным ожиданием чуда и долгожданным покоем, согревал замёрзшие давным-давно счастливые нотки истерзанной души. Просто дарил своё тепло, не требуя ничего взамен…
Мужчина лежал неподвижно, и почти не дыша, пытаясь сопротивляться предательскому волнению и трепету — никогда ещё он не был так близко к любимой. Вспышки желаний собственного тела казались бесчеловечными, Саша гнал нестерпимое возбуждение, помня, что лишь тепло души способно исцелить сердечные раны страдалицы, в которой и не узнать теперь милой, весёлой, мечтательной Евы, очаровавшей его когда-то. Но он любил и эту девушку — бледную, худую, с изможденным долгой неволей и болезнью лицом, с припухшими и покрасневшими от слёз глазами, истерзанную неизвестными ему муками. Он любил ещё сильнее, пройдя нелёгкий путь в поисках избранницы, испытав немало душевных страданий и преодолев множество препятствий. Теперь он с замирающим сердцем сжимал горячее тело подруги в своих объятьях и понимал, что чувства стали лишь крепче после всего пережитого. Знал, что бы ни происходило с ней раньше в проклятом доме двух странных братьев, это не в силах пошатнуть или ослабить то незыблемое чувство, что овладело душой уже очень и очень давно, и преданный спутник верил — так будет всегда.