— Нет! — вдруг вскрикнула девушка и зажмурилась. Тимор приподнялся, непонимающе глядя на неё затуманенным взором. — Как больно, — шепнула Ева, и из-под плотно закрытых век засочились слёзы. Мужчина, опомнившись, вскочил на ноги, подхватывая лёгкое тело возлюбленной, такое маленькое и хрупкое. «Что я натворил?» — пронеслось в голове: «Как мог поддаться порыву своих никчемных чувств! Как мог забыть о её безопасности!»
— Ева, — прошептал он, укладывая бесчувственную девушку на кровать, не помня, как успел принести её в комнату. — Что с тобой, милая? — сжав кулаки и поборов неистовое желание остаться рядом, прижимая к себе побледневшее тело спутницы, он отошёл на три шага назад и уставился на неё глазами полными скорби, надежды и лютой ненависти. Ненависти к самому себе, к собственной слабости и беспомощности.
— Ева, — повторял он, не веря, что сейчас всё может закончиться, — прошу, приди в себя.
Девушка, белая как простыня, после недолгого забытья, приоткрыла глаза и с тихим стоном взглянула на стоявшего поодаль мужчину:
— Это всё-таки был сон, — прошептала она еле слышно и отвернулась, стараясь сдержать неожиданно нахлынувшее чувство печали.
— Нет, — ответил Тимор, расслабляя, наконец, сжатые до боли кулаки. — Ева, ты жива. Как я испугался.
— А почему я не должна быть жива? — она пыталась говорить как можно увереннее, сомневаясь, что речь идёт об одних и тех же событиях.
— Ты ничего не вспомнила? — вопрос мужчины показался ей странным и даже неуместным.
— Нет, я спала, а потом… — она задумалась. — Подожди, — взгляд зелёных глаз сверкнул надеждой, упав на лицо собеседника, но тут же смущенно опустился, — так значит, я не спала?
— Нет, я разбудил тебя в саду, — голос Тимора звучал спокойнее, в то время как в душе Евы взметнулась небывалая волна чувств — смеси необъятного счастья и жуткого стыда. Она покраснела и, быстро перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушку, скрывая непослушную радостную улыбку, которую просто не могла сдержать.
— Ева? — Тимор непонимающе смотрел на собеседницу. — Что с тобой?
— Ничего, — послышался голос из подушки. — А что было потом?
Она не знала, зачем задала такой провокационный для себя вопрос, но понимала, что, скорее всего, теперь вообще не сможет посмотреть спутнику в глаза.
— Ты разве не помнишь? — лукаво усмехнулся мужчина, подозревая теперь, почему она прячет лицо. Ева молчала.
— Мы целовались, — невозмутимо произнёс он, желая проверить догадку, и тут же сам растянулся в довольной улыбке, когда, как он и ожидал, девушка сильнее вдавила голову в подушку. Но не время было шутить над её смущением, его интересовал другой вопрос: