Прежде чем лечь спать, Оксана открыла окно, включила на тумбочке крохотный приёмник и лишь после этого нырнула под одеяло.
Из Грижа передача шла на карликийском языке.
Приятный баритон диктора извещал дам и господ, что поиски исчезнувшей юной королевы Изабеллы идут всё ещё безуспешно и что первая фрейлина её величества собирается выписать откуда-то всемирно известную гадалку, которая обещает точно указать то место, где злые силы скрывают единственную наследницу карликийского престола.
«Оказывается, на свете ещё есть пещерные люди, верящие в гадалок! — изумлённо подумала Оксана. — Вот дикари!»
Она даже не пожалела юную Изабеллу, похищенную какими-то гангстерами, выключила приемник и, свернувшись под одеялом калачиком, уснула. В конце концов, какое ей дело до каких-то там королев?
Она проснулась от холода, который мощной струёй вливался в комнату. Кутаясь в одеяло, Оксана бросилась к окну, чтобы закрыть его, и, поражённая и счастливая, застыла у подоконника. Ночью в горах выпал свежий глубокий снег. В свете рождающегося дня склоны гор потрясли Оксану своей первозданной белизной. Из-за неровной гряды скал выкатилось красное солнце, и каждая снежинка приветствовала его нестерпимым сверканием.
Несколько незнакомых лыжников у входа в отель прилаживали лыжи. Оксана торопливо выхватила из рюкзака спортивный костюм, оделась, стуча зубами от холода и волнения, и, прыгая через две ступеньки, устремилась вниз по лестнице.
— Мадемуазель тоже хочет сделать променад? — вежливо спросила её у входа пожилая консьержка.
— О, мадам! — только и смогла вымолвить задыхающаяся Оксана. Ей уже было жарко, она раскраснелась, и её глаза искрились, как снег на полуденном солнце.
— Будьте осторожны в горах, — сказала консьержка и вздохнула: — У вас очаровательная улыбка, мадемуазель! Так улыбаются только очень счастливые люди!
Как стремительно Оксана летала со склона на склон! Чистейший горный воздух раздувал её легкие. Только об одном жалела она в эти минуты — о том, что её не видят сейчас одноклассники.
Леса и перелески на горах справа и слева надвигались на неё и словно опрокидывались на спину. Сколько километров уже за плечами? Десять или двадцать?
И вдруг — крак! Правая лыжа задела за невидимый под снегом камень и с треском сломалась. Оксана несколько раз перевернулась через голову, пролетела над каким-то кустом, чувствуя, как он раздирает штанину на её левом колене, и зарылась наконец в сугроб.
Она с трудом вылезла из сугроба и села на снег. Какая досада!
Оксана огляделась. Кругом было тихо, бело и безлюдно. С вековой сосны на неё бесшумно сыпался снег.