В свою очередь, Торой так и мечтал: скрутить подлую пигалицу, отобрать у неё Книгу, а саму сдать королевским гвардейцам, пусть разбираются. Колдунья нарушила уже столько законов, сколько не пересчитают по пальцам и два отряда солдат. Но, понимая всю несбыточность этих надежд, маг с сожалением откинул голову на спинку диванчика. Язвительный смех — всё, что ему оставалось.
Люция, наконец, совладала со вспышкой ярости и выпалила на деревенском просторечье:
— Чего ржёшь, как мерин? Я тебя перехитрила!
Торой снова ухмыльнулся — какая, в сущности, ещё девчонка. Но ведь облапошила его! Впрочем, дело тут не столько в хитрости.
Он подавил очередной смешок и ответил, выплёвывая слова:
— Ты постоянно… ставишь себя… в глупое положение. Уловки твои… как из учебника… обман, предательство, воровство…
Маг перевёл дыхание. По вискам струился липкий пот.
Люция медово улыбнулась, достала из-за корсажа вышитый платок и ответила:
— Ну и что? Ты всё равно извернёшься как-нибудь. А я — маленькая и слабая — бьюсь, как умею.
Ведьма склонилась над обездвиженным волшебником и аккуратно промокнула капли пота. От девчонки пахло травами и тем самым мылом, которым она смывала с себя квас. Через мгновенье платок снова исчез в вырезе платья, а колдунья направилась к двери, бросив через плечо небрежное «до свиданьица».
— Постой, Люция!
Торой впервые назвал её по имени, и коварная обманщица замерла:
— Чего?
Пленник облизал пересохшие губы и задал вопрос, который мучил его с того самого момента, когда он первые открыл глаза в этой комнате.
— Почему… не убила? Сдерживать Гриб… очень сложно. Избавилась бы… не боялась мести…
Девчонка смерила мага угрюмым взглядом:
— Не хочу убивать. — Ответила она сердито. — Может, это для тебя привычное дело, а мне ещё не доводилось кого-либо укокошить, и надеюсь, не доведётся. Да и не сделал ты мне ничего плохого.
Маг всмотрелся в прозрачные зелёно-голубые глаза. Странная ведьма…
— Зачем… про Книгу… рассказала? — снова спросил он.
Люция хмыкнула:
— А отыграться за давешние издёвки.
Неужели в её голосе прозвучало удовлетворение? Торой не успел понять, ведьма сотворила в воздухе затейливый пасс, и маг почувствовал, как тело налилось ещё более утомительной тяжестью. «Вот наглячка, обездвижила для верности. Боится, к выходу рванусь». — Со смешанным чувством злобы и усталости подумал он.
Люция всё же остановилась возле двери и, не оборачиваясь, пригрозила:
— Ты, на всякий случай, не забывай — у меня Книга и платок с каплями твоего пота. Со света сживу, если преследовать начнёшь.
И колдунья скользнула за дверь.