— Да, мне было любопытно, — беззаботно сказала я. — А ты так рано навестила нас с какой-то целью?
Лини испуганно кивнула. Я проводила её в гостиную и попросила служанку принести нам чай.
— Никогда не была у графа Тарина, у него очень милый дом…
— Говори, — перебила я взволнованную сестрёнку. Она не переставая теребила платок в своих руках и обеспокоенно смотрела на дверь.
— Его высочество позвал меня сегодня вечером к себе, — прошептала она.
— Так вы ведь уже…
— Нет, — Лини покачала головой. — Он был занят все эти дни, сложные переговоры с северными князьями и мы почти не виделись. Лишь иногда я приходила к нему на обед, получала подарки, но сегодня… я боюсь.
— Ты больше не уверенна, что любишь его?
— Нет, конечно, нет! Но первый раз… говорят это больно. А мне не у кого спросить, посоветоваться.
— Сестрёнка, прости, но я в этом вопросе не больший специалист, чем ты.
— Но как? Вы же с графом… — изумилась она. Я закатила глаза от досады.
— Тебе ещё раз сказать, что между нами ничего нет?
— Но весь город говорит, что вы любовники!
— Очень жаль, что ты веришь слухам, а не сестре, — сухо сказала я.
— Прости, — прошептала Лини и опустила голову.
— Тин! — закричала я на весь дом.
— Не говори ему! — воскликнула Лини.
— Про тебя я ничего не скажу, просто спрошу, — заверила я взволнованную и уже пожалевшую о своём приходе девушку и пошла к лестнице. Тин спускался вниз. Он уже успел принять ванну и переодеться в домашний костюм. Рядом с ним я почувствовала себя грязнулей.
— Дарина, что случилось?
— Тин, а девственницы у тебя были? — спросила я, отбросив ненужные переживания о необходимости смыть с себя дорожную пыль и дурные впечатления заодно.
Мужчина недоверчиво сощурил глаза и нехотя кивнул.
— Им было больно? Ну… первый раз.
— Ты решила расстаться со своей невинностью? — попытался улыбнуться Тин, но вышло это скверно. Скорее оскал получился.
— Да, но не сейчас. Я понимаю, что у мужчины спрашивать это странно, но мне больше не у кого.
— У меня была только одна невинная девушка, и ей было очень больно. Пожалуй, я больше никогда не решусь на подобное. На её боль и кровь было смотреть невыносимо, — хмуро сказал Тин.
— Ты серьёзно?
Сказать, что я была ошарашена, не сказать ничего. Ужас — подходящее слово.
— Но, возможно, твой мужчина будет более нежен и аккуратен. Ведь я не знал, какое сокровище было у меня в руках и позволил страсти овладеть собой.
Тин поправил мой локон, выбившийся из причёски.
— А его высочество знает, что Лини невинна? Он… груб со своими любовницами? — спросила я, напрочь забыв о своём обещании не упоминать её имя.