- Это Бакстер, сказала Шеридан, - кивнув в сторону сурового человека в белом. Он стоял у окна, которое открывало вид на столовую и был, по-видимому, поваром.
- Его еда восхитительна. Я думаю, вы подружитесь. А это Эддисон. Она наблюдает за вами на ланче и присматривает на уроках искусства.
Для меня не было полностью понятно, что Эддисон - она, во всяком случае по началу. Ей было около 50 лет, она носила костюм такой же аккуратный как у Шеридан, разве что менее стильный. Она стояла напротив стены, навострив глаза. Её волосы были подстрижены очень коротко, у неё было прямоугольное лицо, плюс к этому она жевала жевательную резинку. Золотая лилия была её единственным украшением. Она была почти последним человеком, которого я могла бы представить в роли учителя искусства, и которого следовало бы использовать для другого.
- У меня будет искусство?
- Да, конечно, - сказала Шеридан. - Творчество является терапевтическим лечением для исцеления души.
Был мягкий шум разговоров, когда мы вошли весь гул стих, когда они заметили нас. Все взоры арестованных, точно также как и их надзирателей, обращались в мою сторону. Никто из них не выглядел дружелюбно.
Шеридан откашлялась, как будто мы не были только что центром внимания.
- Вы закончили? У нас новый гость, я хотела бы познакомить вас с ней. Это Сидни. Сидни только что остановила время для раздумий и стремится присоединиться к остальной части вас в программе очищения.
Мне потребовалось немного времени, чтобы обдумать слова “время для раздумий”, должно быть так они называли мое безлюдное заключение в темноте.
- Я знаю, это будет трудно для вас принять её, - продолжила сладко Шеридан. - И я не виню вас. Мало того, что она все ещё очень погружена во мрак, она была испорчена самыми развратными способами: интимный и романтический контакт с вампиром. Я пойму, если вы не захотите общаться с ней, и риск заражения самих себя, но я надеюсь, вы по крайней мере будете молиться за нее.
Шеридан повернулась и с холодной улыбкой сказала.
- Увидимся позже, во время причастия.
Я нервничала и чувствовала себя не ловко, когда выходила из своей камеры, но, когда она повернулась, чтобы уйти, паника и страх нового рода охватил меня.
- Подождите. Что я должна делать?
- Ешьте, конечно. - Она осмотрела меня с ног до головы. - Если Вы беспокоитесь о своем весе. Это зависит от Вас.
Она оставила меня один на один с этими людьми в столовой.Я вышла из одного ада в другой. Я никогда не чувствовала себя так застенчиво, выставляя мои секреты чужим так открыто.
Неистовствуя, я попыталась думать, конечно, о действии. Что угодно, что освободило бы меня от пристальных взглядов и сделало бы на шаг ближек тому, чтобы выбраться отсюда и вернуться к Адриану. Ешь, сказала Шеридан. Как я могу ходить здесь? Это не было похожим на Амбервуд, куда главный офис дал задание мне помогать опытным студентам. На самом деле, Шеридан находила подход по-своему ко всем, но при этом отговорила всех помочь мне. Это была восхитительная тактика, я предположила, что ей было важно привести меня в отчаяние, чтобы я искала одобрения других и , возможно, кого-то вроде Шеридан, в качестве моего единственного друга.