- Я не сказала, что он был задумчивый.
- Он “очень милый” вампир, который рисует. Ты говоришь, что он не задумчивый?
Я чувствовала, что мои щёки немного краснеют.
- Он размышляет немного. Ладно… много.
Мой сосед снова усмехнулся, и мы оба рисовали в тишине некоторое время. А после он внезапно сказал:
- Я Дункан.
Я была так поражена, что моя рука дернулась и мой без того плохой банан, стал выглядеть ещё хуже. В течении трёх месяцев это были первые по-настоящему вежливые слова. Кто-то заговорил со мной.
- Я… Я Сидни, - автоматически сказала я.
- Я знаю, - сказал он.- И приятно с тобой познакомиться, Сидни.
Моя рука задрожала, вынуждая меня опустить кисть.Это свершилось.После месяцев отчуждения в темноте. я выдержала яркий, слепящий свет и обзывания моих сокамерников, и даже как-то уцелев, будучи с медицинской точки зрения больной, без слёз. Но этот маленький акт доброты, этот милый и обычный жест между двумя людьми… это меня почти сломило, хотя у меня ничего другого и не было. Это показало мне, насколько далека я была от всего: от Адриана, моих друзей, безопасности, здравомыслия… всего этого не было. Я была здесь, в этом полностью контролируемом мире тюрьмы, где моё каждое движение регулировалось людьми, которые хотели изменить мой образ мышления. И тут не было ни единого признака, который указал бы мне, когда освобожусь.
- Сию же минуту, - сказал Дункан грубо. - перестань! Они любят видеть плачущих
Я сморгнула мои слёзы и поспешно кивнула, обратно взяв кисть. Я поднесла её обратно к холсту, едва представляя, что я делала.
- Скорее всего, ты сможешь поесть, когда придёт время ужина. Но не переусердствуй. Будь умной по отношению к тому, что ты ешь - и не удивляйся, если найдёшь что-то, что тебе нравится, в меню.
- Они действительно знают, как достичь своего, не так ли? - проворчала я.
- Да. - Даже не видя его, я могла сказать, что он улыбается, хотя его голос вскоре стал снова серьёзным. - Ты напоминаешь мне кое-кого, кого я знал здесь. Она была моим другом. Когда здешние “власти” поняли, что мы друзья, её увезли. Друзья - это бронь, а они не потерпят этого тут. Ты понимаешь, что я тебе говорю?
- Я-я думаю, что да, - сказала я.
- Хорошо. Потому что я хотел бы, чтобы мы были друзьями.
Музыкальный сигнал оповестил о конце урока, и Дункан начал собирать вещи. Он собрался уходить, и я обнаружила себя, задающей следующий вопрос:
- Как её звали? Твоего друга, которого забрали?
Он остановился, и взгляд боли, который пронзил его лицо, тут же заставил меня пожалеть о вопросе.
- Шанталь, - сказал он в конце концов, он перешёл практически на шёпот. - Я не видел её в течение года.