Но молодой человек чуть отодвинулся назад и остановился. Лицо его было бледно и выражало решимость.
— Вы не могли бы подождать меня внизу, милая госпожа фон Гербек? — резко обратился министр к гувернантке, приближающейся к нему в сопровождении Ютты.
— Я не предполагала, что его превосходительство вернется еще в столовую, — возразила обиженная тоном министра гувернантка. — Карета подана.
Этой минутой воспользовался служитель, следовавший за дамами, и объявил, что к отъезду все готово.
— Распрягите и заложите к шести часам! — приказал министр.
Тем временем маленькая Гизела, внимательно следившая за разговором своего отчима с горным мастером, при словах «голод» и «смерть» забыла свое собственное горе и печаль, тихо слезла с кресла и, не обращая ни малейшего внимания на министра и стоящих дам, подошла к мастеру и быстро, озабоченно спросила:
— Нейнфельдским детям в самом деле нечего есть?
Министр поспешно поднял портьеру — без сомненья, он полагал, что проситель покинул комнату, а между тем молодой человек стоял тут так уверенно и свободно, будто салон маленькой графини Штурм или замок его превосходительства министра были местом для такого ничтожного чиновника.
Против двери стояла Ютта.
Она в первый раз сняла свой глубокий траур. Светло-серое шелковое платье, красиво облегая изящный стан, ниспадало тяжелыми, пышными складками. Волосы зачесаны были слегка назад, затем, спускаясь роскошными локонами, рассыпались по плечам. В руках ее был букет из гиацинтов — опустив голову, она, казалось, вдыхала их аромат.
Вопрос графского ребенка остался без ответа. Молодой человек, очевидно, не слышал слов девочки, которая вопрошающе и с тоской устремила на него глаза.
Ютта подняла голову; взгляд ее упал на мастера, и яркий румянец разлился по лицу и шее.
Но какая перемена вдруг в нем произошла! Всегда сдержанный в присутствии госпожи фон Гербек, не позволяющий себе даже прикоснуться к своей невесте, теперь, не обращая внимания на присутствующих, горный мастер быстро подошел к молодой девушке и без околичностей взял ее за руку. Букет выпал, но он и не подумал его поднять. Проведя рукой по волосам Ютты, он отклонил голову ее назад и испытующе посмотрел ей в глаза.
Если бы взгляд госпожи фон Гербек в невыразимом замешательстве не был прикован к ним, то, вероятно, она до смерти перепугалась бы, увидев министра.
Казалось, сейчас он как тигр бросится на дерзкого молодого человека. Кто мог подозревать столько пыла и страсти под этими всегда сонливо опущенными веками! Кто мог подумать, какое отчаяние может выражать это высокомерное, неподвижное, словно из мрамора, лицо!