— На кухню, — ответила я, ничуть не удивившись таким предосторожностям. Мне ли не знать, что Вероника сейчас торчит под моей дверью и в упоении ловит каждый звук!
Мужчина нагнулся и принялся развязывать шнурки на туфлях.
— Можно не разуваться, — предложила я, но без особого энтузиазма.
— Ничего, мне не сложно, — ответил на удивление хорошо воспитанный работник следственных органов. Таких только в кино показывают.
Наконец он снял туфли и пошел вслед за мной на нашу небольшую, но уютную кухоньку.
— Извините за беспорядок, — сразу начала я оправдываться. — Мы завтракали…
— Ничего-ничего, можете продолжать, — разрешил мне следователь.
— Присоединяйтесь, — предложила я.
— Чашку чая, если можно.
— Можно.
Я налила следователю чай, вытерла салфеткой стол и пригласила:
— Располагайтесь.
Он в сомнении оглянулся назад, в коридор. Подошел к кухонной двери и плотно прикрыл ее.
— Компетентная женщина, — поделился он со мной, возвращаясь к столу. — Просто оторопь берет.
— Вероника? Да, она такая…
— Я сначала записывать хотел, потом понял, что бумаги не хватит.
— И это возможно, — не стала спорить я.
Мужчина уселся на табуретку, боком к окну. Я расположилась на противоположном конце стола.
— Собственно, мне вас порадовать нечем, — сразу перешла я к делу. — Мы с Лешкой действительно сидели на той скамейке, но ничего подозрительного не видели.
— Давайте по порядку, — призвал меня следователь. Он достал из папки лист бумаги, дешевую ручку и подышал на стержень. В сомнении осмотрел ручку и проверил на собственной ладони.
Ручка писала.
— Так, — обрадовался следователь. — Порядок. Как вас зовут?
— Послушайте, а зачем все это?
— Порядок такой.
— Я понимаю. Я хотела сказать, зачем вам это второй раз?
Теперь удивился мой утренний гость.
— Как это?
— Приходил милиционер. Все про меня уже выспросил.
— Когда?
— Позавчера, по-моему.
Следователь снова удивился. Пока он что-то соображал и морщился, я разглядывала его лицо.
Немолод. Но и не слишком стар. Примерно полтинник. Или полтинник с хвостиком. Высушенный какой-то. Похож на постаревшего Буратино. Даже нос, как у этого персонажа, длинный и заостренный. Слегка облысел, но череп еще не сияет, как лампочка Ильича. В общем, ничего отталкивающего. Но и ничего интересного.
— Он вам представился?
— Кто? — не поняла я. — А! Насколько я знаю, нет. Меня дома не было, он с отцом разговаривал.
— Ага! — хищно приветствовал следователь новый поворот дела. — Отец дома?
— Дома, — ответила я.
— Позовите его.
— Нет! — ответила я твердо. — С отцом вы разговаривать не будете!
— Почему? — не понял гость.