— У него другая женщина, да? — спрашивает меня Машка, всхлипывая. — Мне развестись, да?
И я приступаю к своим обязанностям:
— С чего ты взяла, что это его платок? Там что, инициалы вышиты?
— Так расцветка…
— Что «расцветка»? Обычный ширпотреб, которого в магазинах навалом!
— А почему он лежит в кармане моего мужа?
— Может, ему кто-то из приятелей подсунул!
— Зачем?
— Чтоб жена не нашла!
— А я, значит, не жена?!
— Ты умная жена! — с напором подчеркиваю я. — Не станешь из пустяка делать глобальные выводы!
— Да? — остывая, спрашивает Машка.
— Ну, конечно!
— Значит, ты считаешь, что это не его платок?
— Машка, подумай сама: мужик, который налево ходит, перед приходом домой карманы проверяет?
— Проверяет, — сразу соглашается подруга.
— А Вовка не проверил…
— Не проверил.
— Значит что? — спрашиваю я, как в школе.
— Что? — не догадывается Машка.
— Значит, совесть у него чиста! — втолковываю я.
— Ты думаешь?
— Я уверена.
— Правда?
— Правда.
— Слушай, ну ты просто следователь по особо важным! — восхищается Машка.
Бросает трубку и несется к Вовке мириться и просить прощения.
— Ты бы хоть карманы проверял, — как-то раз не удержалась я от замечания любвеобильному Машкиному мужу.
Мачо повел томными очами и небрежно уронил:
— Ничего… Сами оправдание придумаете.
Незатейливый такой.
Я оперлась руками о раковину и уткнулась носом в зеркало.
Хочется мне подобного семейного счастья?
Подобного не хочется.
А какого хочется? Как у моих родителей?
Я вздрогнула, оторвала руки от раковины и машинально перекрестилась.
К богу у меня всего две просьбы.
Господи, верни мне папочку!
Господи, помоги понять, чего я хочу в этой жиз…
Тут я остановилась на середине слова и схватилась пальцами за платье.
Крестика нет!
Покрестилась я недавно, четыре года назад. Цепочку с крестиком мне подарила моя крестная мама, тетя Женя. Подарок был не слишком ценным, но я им очень дорожила. Перед свиданием с Лешкой я проверила: крестик был на месте. Наверное, пока мы целовались, цепочка расстегнулась и соскользнула в траву.
Что делать?
Я посмотрела на часы.
Начало третьего.
Идти искать прямо сейчас? Ни зги не видно!
С другой стороны, завтра может быть уже поздно. Ранние собачники могут запросто меня опередить.
«Пойду сейчас,» — решилась я. В конце концов, идти недалеко.
Взяла фонарик, проверила, работает ли он. Фонарик работал.
Перед тем как выйти из квартиры, я зашла в спальню.
Папочка мирно спал, слава богу. Во сне его лицо было счастливым, как у ребенка, и я подумала, что ему снится мама.
На цыпочках вышла из квартиры и осторожно прикрыла дверь.
Электрическая лампа разливала по лестничной площадке нестерпимо яркий свет. Почему-то ночью звуки и предметы становятся совсем другими, чем днем. Свет кажется назойливым, темнота — одновременно страшной и интригующей, а каждый шорох заставляет сердце испуганно екать.