— Все равно так не должно быть.
Джеффри виновато улыбнулся Мэри.
— Джеральд принимает все слишком близко к сердцу. Сожалею насчет экипажа, мисс Уилдинг. Если хотите, я сам поговорю с его светлостью. — Он запнулся на последних словах. Создалось впечатление, что в душе он не так уж оптимистично настроен.
— Мне бы очень не хотелось доставлять кому-либо беспокойство. Пожалуй, я пройдусь пешком.
— Между скал есть тропинка, — вспомнил Джеральд. — Я часто по ней ходил. Хотя, надо признаться, это займет много времени.
— Я бы не советовал вам пробовать, мисс Уилдинг, — протянул Джеффри. — Корнуоллское побережье опасно для тех, кто плохо его знает.
Еще одно препятствие.
Мэри расправила плечи и одарила его натянутой улыбкой:
— Благодарю за предупреждение. Я лучше попрошу у графа экипаж.
Или нет. Насколько трудным окажется путь через побережье? С одной стороны море, с другой суша трудно заблудиться. Не то что в этом огромном доме.
К тому же Мэри меньше всего хотелось просить чего-нибудь у его светлости. От одной только мысли сердце готово было выскочить из груди.
— Где новый граф? — Джеральд с отвращением скривил губы.
— Полагаю, уехал, сэр, — ответил дворецкий.
— Еще кофе?
Джеральд отмахнулся.
— Интересно, на чем он уехал? Сомневаюсь, что люди, подобные ему, хорошо разбираются в лошадях.
Подобные ему? Снобизм чистой воды. Интерес но, что они скажут о такой девушке, как она, бедной учительнице, за ее спиной? Несомненно, подумают, что она приехала снискать расположение графа. Как ни прискорбно, они правы. Мэри почувствовала, как в груди что-то обиженно сжалось, попыталась расслабиться, стараясь сохранить естественное выражение лица. Эти молодые дворянчики очень походили на ехидных школьниц. Так что бояться нечего.
— Кстати, — отметил Джеральд, — подобные люди любят казаться теми, кем не являются на самом деле.
— Можно подумать, ты хорошо разбираешься в людях. — Джеффри приподнял бровь. — Не пора ли тебе заиметь своего коня?
— Мне подарят жеребца на день рождения, — пробурчал, сгорбившись, Джеральд. — И фаэтон в придачу.
— Да поможет нам Бог, — вполголоса пробормотал Джеффри.
Дверь отворилась, в комнату вошел граф. Он обвел ледяным взглядом всех присутствующих, и занял место во главе стола. Граф производил столь же мрачное впечатление при свете серого утра, как и при искусственном освещении. Черный облегающий пиджак на широких плечах и аккуратно повязанный галстук, никакой повязки на руке. Вероятно, решил, что черного пиджака достаточно, однако кремовый жилет из дорогой ткани, расшитый синими узорами в виде веточек, говорил о том, что граф и не думал соблюдать траур.