Огромный контрабандист, по-бычьи опустив всклокоченную голову, подошёл вплотную, встал на колени перед постелью.
– Забери мою шаланду. В ней только дырку залатать, да ты сам и залатал ведь… А твоя лодка о камни шарахнулась в щепки. Что ж… Ты людей спасал. Тебе это на Страшном суде зачтётся, когда делишки твои тёмные разбираться будут… А ну, нагнись поближе… – Белаш наклонился, и Роза, с силой обхватив его за шею, прошептала так тихо, что услышал лишь стоящий возле Илья: – По девкам, кобель, не бегай, хватит, не щенок ведь… Думаешь, твоя Ружка не знает? Знает, да молчит… Не мучай её.
Белаш отошёл, не поднимая головы.
– Лазарь… Ты чего ревёшь, чёрт одноглазый?! Возьми вот моё кольцо, оно золотое, без обмана. Ты же меня, нечисть, замуж звал, кто этого не знает?
Юлька, девочка, забирай юбку красную. Новая почти и счастливая – в этот же год замуж выйдешь.
Спиро – седло. Черкесское, сносу не будет!
Фроська, тебе шаль. Всего два раза надёванная!
Милош, возьми кнут. От него удача будет, цыганский кнут, без барыша с базара не придёшь! А станешь о свою молодуху обновлять – с того света порчу наведу!
Симке – бубен. Старый, правда, но ещё стучит. Пляши, девочка, так, чтоб земля горела!
Мустафе – трубку.
Мариам – платок…
Иван… Фатима… Янкель… Михай… Шлойма… Янка… Кристаки… Лойзо… Петя… Ибрагим… Ульяна… Ованес… Агаша… Рахиль…
Роза прощалась со всем посёлком – медленно, разборчиво, не забывая никого, раздавая своё нехитрое богатство. В конце концов её тихой, хриплой речи уже не стало слышно за дружным плачем. Ревели женщины, повиснув на плечах мужей и прислонившись к стенам, выла, зажимая рот рукой, лежащая на полу Юлька, всхлипывала в занавеску старая Парушоя. И, обведя взглядом комнату, Илья увидел, что плачут и мужчины. Не стыдясь собственных жён, детей и друг друга, не пряча лиц, не вытирая слёз, плакали просоленные рыбаки, прокопчённые на солнце торговцы, отчаянные контрабандисты, всё перевидавшие нищие, бесшабашные воры, мастеровые, объездчики, коновалы, бродяги…
– Ну, приехали! – устало сказала Роза, откидываясь на подушку. – Вы что это, люди добрые, утопить меня решили? Всё им раздала, а они ревут! Ну, не надо, люди, братья, не надо! На собственные похороны слёз не хватит. Дай бог вам всем счастья и денег мешок. Чтобы дети здоровы были, чтобы жёны любили, чтоб мужики не обижали… – Голос Розы начал прерываться, и на бледном лбу выступила испарина, Илья отчётливо видел синие жилки, взбухшие на висках Чачанки.
– Не забывайте меня. Радости вам, удачи. А теперь – ступайте. Спасибо, что пришли ко мне, не забуду. Идите, идите.