— Чепуха! Тов. Бухарин определенно заявляет, что при развитом фабрично-заводском производстве в капиталистическом государстве людоедство возможно лишь как эксплоатация труда. Во как! Понял?
— Понял, — ответил Громов, и поднявшись на роликовые гусеницы ходовой части прожектора, руками повернул фонарь.
— Обожжешься, — предостерегающе крикнул Щур.
— Свет холодный. — возразил Ванька. — Разрядные трубки, вроде источников света Мура. Этого следовало ожидать…
Луч прожектора скользнул по небу. Громов медленно поворачивал фонарь, нащупывая горизонт. В волнах яркого света заискрилась каменистая почва, замелькали черные силуэты невысоких холмов. Внезапно остановившись, луч осветил на самом горизонте прямоугольные зубцы каких-то гладких стен.
— Смотри, — крикнул Громов.
В эту минуту случилось нечто неожиданное. С силой рванувшись вперед, прожектор круто повернулся и погас. Отброшенный в сторону Громов, бормоча про себя что-то очень выразительное, потирал ушибленную руку.
А в черном небе кротко сияли бесчисленные звездные лампады.
Глава VII. Сигара в воздухе
Ночь, поглотившая свет прожектора, казалась особенно темной.
— Что ж, — сказала Лизанька, — доигрались… Неужели ночь никогда не кончится? Мишка, который час?
Щур поднес к глазам левую руку. Фосфорные стрелки отчетливо светились в темноте.
— Половина двенадцатого…
— А когда был взрыв? — спросил Громов.
Щур задумался.
— Тоже в половине двенадцатого. — ответил он после непродолжительного размышления.
Лизанька спросила:
— Так, значит, после взрыва прошли уже целые сутки?
— Может быть, и двое… Или трое…
— Или твои часы стоят, — вставил Ванька. — Это тоже возможно.
Щур приложил часы к уху.
— Действительно, ты угадал! Часы стоят.
Когда вопрос о часах был исчерпан, Громов ощупью вернулся к прожектору. Лизанька и Щур остались в стороне и тихо разговаривали. Поднялся холодный ветер — Щур поеживался, а Лизанька прямо-таки стучала зубами от холода.
— Я вот чего не пойму, — говорила Лизанька. — Как могли мы оказаться на другой планете? Нами не стреляли из пушки, ракеты у нас не было, ничего вообще не было… Просто был взрыв в Москве на Божедомке. Неужели нас могло отбросить взрывом так далеко?
Щур покачал головой.
— Нет, это не так просто… В общем, это все из-за тебя: не прожгла бы Ванькину схему — ничего бы и не было. Впрочем, я не жалею… В эпоху мирного строительства социализма такое приключение, как наше, даже занятно. Только вот темно уж очень…
Щур не докончил. Снова вспыхнувший луч прожектора ударил в глаза.
— Ага, — крикнул Громов. — Да будет свет!
Щур и Лизанька инстинктивно повернулись спиной к граненому стеклу, из-за которого потоками струился холодный свет. Первое, что им бросилось в глаза — было блестящее металлическое тело сигарообразной формы, тихонько покачивающееся в воздухе. На светлом металле свет прожектора золотился искрящимися бликами. Гигантская сигара не была ни к чему подвешена, нижняя часть ее не касалась почвы и вместе с тем сигара не падала, только тихо покачивалась на высоте каких-нибудь полутора метров. Над сигарой была натянута на двух небольших мачтах антенна.