— А где мы вообще находимся? — обратился Денис к окружающим.
— Может, все-таки плетей? — снова встрял рыжий.
— Не хочешь говорить, кто таков, пойдешь с нами, — сказал Денису офицер, игнорируя реплику подчиненного. — Вздумаешь бежать, отведаешь плетей.
— Мягкий вы, ваш бродь, — укоризненно проговорил рыжий и, отойдя ко второй лошади, вспрыгнул на нее.
Офицер, меж тем, кивнул двум пешим солдатам на Дениса, и те толчками в спину заставили его присоединиться к группе крестьян.
— К вечеру нужно успеть до Колодезного, иначе придется в поле заночевать, — неизвестно кому сообщил рыжий Гришка и тронул лошадь вслед за офицером.
Остальные двинулись за ними. Денис, все еще ничего не соображая, шел вместе со всеми. Идущие рядом мужики посматривали на него с интересом, тихо шепчась меж собой, но заговорить не решались.
Большое облако медленно смещалось к югу, давая скрывавшемуся за ним солнцу взглянуть на землю по-летнему жарким взглядом. Денис снял ветровку, обвязав ее рукавами вокруг пояса. Но все равно белая футболка насквозь промокла от пота.
— Ить, бельишко у него какое, — приостановил лошадь оглянувшийся Гришка. — Аки у барышни знатной. Тонкое да белоснежное. Не содомит ли ты часом, паря?
— Русский я, — буркнул тот, еле шевеля пересохшими губами. — Дайте попить, пожалуйста.
— Неча, — ответил рыжий и, толкнув лошадь коленями, направил ее вперед. — У Мелового ручья остановимся, тогда и попьешь.
— Далеко до этого ручья, брат? — обратился Денис к шедшему рядом крепкому розовощекому парню.
— Версты три, если не боле, — отозвался тот. — Ты послушник монастырский либо? Только чой-та стрижен коротко так?
— С чего ты взял? — удивился он вопросу розовощекого.
— С того, что ты меня братом окликнул.
— Ну и что? Как гласит народная мудрость, человек человеку друг, товарищ и брат.
— Ишь ты, как мудрено сказал, — подивился розовощекий. — Чего ж мы тогда воевать идем других человеков, коли они нам други да братья?
— А ну, цыть! — рявкнул офицер, смешно выпятив верхнюю губу, будто стараясь заткнуть усиками ноздри. — Не по вашим мозгам рассуждать о государственном промысле.
Собеседник Дениса тут же втянул голову в плечи и, потупив взгляд, пошел молча.
— Ты, сдается мне, грамоту разумеешь? — обратился к Денису офицер.
— Единственное, что я не разумею, — отозвался парень, — это где я и что со мной случилось.
— Может, и прав Гришка, — задумчиво глядя на Дениса, произнес офицер. — Может, и стоит десяток плетей всыпать для вразумления и более ясного изъяснения. Эй, Гришка!
Окликнув рыжего, он пришпорил лошадь и пронесся на сотню шагов вперед, после чего снова перешел на шаг.