— И ее величают леди Серена, — ответил брат, уже не заикаясь, и широко улыбнулся.
— Ну что ж, — весело захихикала Леттис Ленгтон, — интересно, что скажет мама об этой новости?
— Не имеет значения, — ответил Ленгтон. — Я знаю человека, которого это заинтересует гораздо больше.
* * *
Казалось, что недолгая поездка на Аппер-Брук-стрит будет длиться вечно. Серена почувствовала через тонкий атлас платья, что нога Николаса прижалась к ее ноге. Всякий раз, когда экипаж подпрыгивав на мостовой, их тела соприкасались. Николас взял ее руку в перчатке в свою так крепко, что ей казалось, он сломает ей пальцы. Серена слышала его дыхание и громкий стук своего сердца — тук-тук-тук. Она ощутила слабость во всем теле, предвкушая будущее удовольствие.
Николас выскочил из экипажа и потянул ее за собой еще до того, как лошади остановились у парадного входа. Он потащил ее наверх по короткому маршу лестницы, бесцеремонно резким кивком отпустил удивленного лакея, сказав тому, что сам найдет выход из дома. Николас втолкнул Серену в первую попавшуюся дверь, которая, к счастью, вела в удобную гостиную, и повернул ключ в замочной скважине.
— Я не желаю, чтобы повторился прошлый раз.
— Вы очень предусмотрительны, — ответила Серена и робко улыбнулась.
— Серена, идите сюда, — тихо позвал Николас.
Она бросилась в его объятия. Серена будто вернулась к себе домой. Одиночество, злость и обида испарились, стоило ему только прикоснуться к ней. Серена потерлась щекой о его грудь, почувствовала запах его тела, окунулась в волшебство по имени Николас, потерялась в волне любви, которая поднималась внутри ее.
Николас крепко обнял Серену, погрузился лицом в ее волосы, вспомнил запах ее кожи. Серена, прекрасная, изящная, волшебная женщина! Его Серена. Напряжение последних нескольких дней исчезло и появилось напряжение иного рода. Сначала преобладало чувство, что происходит нечто ужасное, но оно исчезло, на смену ему пришла уверенность, что все идет правильно.
Серена шевельнулась. Она посмотрела на него, ее глаза застилала пелена желания.
— Николас. — Она произнесла его имя так, как этого не делал никто, и он погрузился во все поглощающую, все сметающую страсть.
Руки Николаса блуждали по ее плечам, отстранили вечернюю накидку, спускались по спине, нащупывая изгибы тела через тонкий атлас платья, он помнил каждую ее частицу.
— Серена. О боже, Серена, я так желаю вас!
Николас с трудом произнес эти слова. Он начал страстно целовать ее шею, ерошил пальцами золотистые волосы, целовал глаза, кончик носа, все время возвращался к губам, проникал языком глубоко в рот. Николас отчаянно стремился покрыть поцелуями ее тело.