— Какая прелесть, — обрадовалась Серена, — и полная неожиданность для меня!
Николас встал из-за стола и пожал ей руку, как уже привык приветствовать ее.
— Точно так я мог бы описать и вас.
Серена почувствовала, что Николас пристальным взглядом пытается прочитать ее мысли, ощутила уже знакомый трепет, который появлялся, если он хотя бы легко касался ее. Они стояли, казалось, целую вечность, и воспоминание о том страстном, всепожирающем поцелуе стало почти осязаемым.
Сдержанный кашель объявил о появлении Хью с подносом кофе в руках. Он поставил его на маленький столик. Серена налила две чашки кофе и передала одну Николасу, затем села и с удовольствием начала пить маленькими глотками.
— Я так и не научилась хорошо готовить кофе. Этот кофе превосходен.
Николас приподнял одну бровь:
— Вряд ли у вас возникала потребность обрести подобное умение?
— Наоборот. Временами мы с папой были на мели и тогда не могли позволить такую роскошь, как слуги.
— Это вряд ли относится к недавнему времени. Меня не проведешь — как бы просты ни были платья, которые вы носите, я по опыту знаю, что чем скромнее фасон, тем выше цена. Из всего вы выбираете самое лучшее — платья, шали, шляпки и даже ваши маленькие сапожки, если я не ошибаюсь, сделаны из лайки.
— Что вы, месье, скажите на милость, понимаете в дамских нарядах и в том, сколько они могут стоить?
— Наверное, я в этом разбираюсь не меньше вашего. Не сомневайтесь, я многие годы расплачивался за всякую всячину, уже не говоря о том, что мне приходилось выкладывать немало денег на портних и модисток, когда дама, скажем, приходилась мне близкой знакомой.
— Я так понимаю, что вы имеете в виду своих любовниц. — Серена решила не показывать, насколько она шокирована, и игнорировать нелепый приступ ревности. — Естественно. Моя одежда сшита в Париже, а это значит, что вы в ней не очень разбираетесь.
Николас вспомнил колкость относительно покровителя, которую Серена отпустила раньше. А что, если она говорит вполне серьезно? От этой мысли ему стало не по себе.
— Наоборот, мадемуазель, — язвительно ответил Николас, — я довольно состоятелен и настаиваю на том, чтобы дама, находящаяся под моим покровительством, носила самое лучшее. И разбираюсь в последней моде достаточно хорошо, чтобы сказать, что, судя по одежде, худшие времена для вас уже позади.
Резкий тон его голоса насторожил Серену, она посмотрела ему в глаза:
— Вы считаете, что мою одежду оплатил мужчина?
— Я оказался прав?
Он говорил беззаботно, но Серена поняла его правильно.
— Да. — Она ждала, но Николас ничего не ответил, а только смотрел на нее так, что ей показалось, будто он проникает в ее самые сокровенные думы. — Николас, только, ради бога, не делайте такое суровое лицо. Я имела в виду своего отца.