— Может быть, задвижка на другой панели. Давайте я посмотрю.
Николас подошел к Серене, опустился на колени рядом с панелью, на которой был изображен молодой человек со стеблем цветка. Следуя примеру Серены, он ощупал панель. Затем внимательно изучил стебель, который не примыкал к штукатурке под ним. Николас осторожно повернул его. Стебель сдвинулся с места. Гроб с розовыми лепестками подался назад — в стене открылась пустота. Серена увидела небольшой пакет, опечатанный красным сургучом, на нем выцветшими чернилами было выведено чье-то имя.
Серена протянула руку к пакету. Филипп Стамп, его последняя воля и завещание. Имя ее отца выделялось на бумаге плавными буквами. Серена была на грани обморока и с трудом поднялась.
Николас налил ей немного бренди:
— Присядьте, выпейте это.
Дерена выпила и закашлялась, когда напиток обжег ей горло. Затем она выпила еще, наслаждаясь успокаивающим действием бренди.
— Извините, я была потрясена, увидев его имя, вот и все. Теперь мне уже лучше.
Николас был поражен не меньше, убедившись, что эти бумаги действительно существуют. Вообразив, что за этим последует, Николас проклинал себя, ведь его поспешность привела к тому, что Серене больше нет смысла оставаться здесь, а ему не хотелось отпускать ее. Пока не хотелось.
Серена вертела в руках небольшой пакет с документами, но не стала открывать его.
— Мне дозволено узнать, что в этих документах?
Серене очень хотелось рассказать ему обо всем, но поступить так значило бы поставить точку в отношениях между ними, а ей этого не хотелось. Пока еще рано говорить об этом.
— Завещание моего отца, — неохотно призналась Серена, — и бумаги, подтверждающие мою личность.
— Похоже, вы не слишком рады тому, что нашли их.
Серена взглянула на него.
— Однако я надеюсь, что вы этому рады. Это означает, что мне больше не придется злоупотреблять вашим временем.
— Вам обязательно уезжать прямо сейчас?
— Я должна.
— Я не об этом спросил.
— Я знаю.
Николас хмуро смотрел в окно.
— Отложите отъезд на пару дней, тогда я сам смогу поехать вместе с вами. К тому времени я получу известия о состоянии здоровья моего противника на дуэли, за два дня мне удастся познакомить вас с этой местностью. Вы ездите верхом?
— Да, но…
— Хорошо. Завтра мы совершим верховую прогулку, — решительно заявил он.
— Завтра мне следует отправиться в Лондон.
— Останьтесь. Отложим дела на денек, забудем о документах, о панелях, обо всем.
Серена положила пакет в ридикюль рядом с волосами Николаса и раздумывала над его предложением. Николас не настаивал на том, чтобы она раскрывала содержание документов. Означало ли это, что ему все равно, или он просто не желает ни о чем знать? А если она останется еще на один день, что тогда может произойти? Нечто большее, чем верховая поездка по сельской местности, или же она слишком много фантазирует? Он не будет делать то, что ему не разрешат. Серена верила ему, но не верила в себя. Часть ее существа уже рвалась вперед, точно скаковая лошадь, предвкушая завтрашний день. Серена пыталась обуздать свои фантазии.