— И тогда вы сказали бы правду?
— Да! Нет! Вероятно. Это не имеет значения. Вы не спросили, потому что не хотели ничего знать. А когда нашлись мои бумаги, произошло то же самое. Я бы сразу рассказала вам все, даже не прочитав их, если бы вы проявили настойчивость. Но вы этого не сделали. Вместо этого вы предложили на день отложить мой отъезд.
— На что вы с радостью согласились.
Она кивнула и сделала вдох, чтобы успокоиться:
— Да, да, я согласилась. Но я ошиблась. Я знаю, что поступила неправильно, но согласилась, потому что я желала… — Она покраснела, но заставила себя договорить: — Того, что случилось в амбаре. Теперь я понимаю, что совершила ужасную ошибку.
Такое признание привело его в замешательство. Николас протянул к ней руку, но она отступила назад:
— Нет, Николас. Теперь уже слишком поздно. Мне пора идти. Мне следовало уехать еще два дня назад.
— Садитесь, Серена, — холодно приказал Николас. — Вы так просто не уедете. Я сам хочу все услышать. Все.
Серене очень хотелось немедленно уйти, но она была обязана ему и считала, что он имеет право настаивать, поэтому она скованно села, стиснув руки. Получилась горькая пародия их первой встречи. Николас тоже сел и не спускал с нее глаз. Он смотрел так, что Серене казалось, будто он способен читать ее мысли.
— Что ж, как вы уже догадались, папа зарабатывал деньги играя в карты. В игровых залах, но, уверяю вас, он не был ни шулером, ни мошенником. — Рисуя картину их жизни, она видела, что Николас следит за ней, но его лицо оставалось бесстрастным. — Мы бывали там, где шли войны, ибо там, где идет война, много офицеров, любителей поживиться за чужой счет, и достаточно денег, — продолжила она. — Относительно недавно мы поселились в Париже.
— А вы чем занимались? Сидели во главе ломберного столика?
Несмотря на сложившуюся ситуацию, подобная мысль невольно вызвала у нее улыбку.
— Отнюдь нет. Я уже говорила вам несколько раз, что отец всячески оберегал меня. Он запретил мне входить в игорные помещения, когда те открывались. Я играла роль хозяйки на частных встречах, когда он играл ради удовольствия с близкими друзьями. Тогда собирались пожилые респектабельные люди. Я тоже иногда играла, набиралась опыта вместе с ним.
— Вы получили отличное образование! — Николас без всякой причины злился на нее. — А как же опасности, подстерегавшие вас, зрелища, которые вам доводилось видеть, мужчины; окружавшие вас в подобных местах?
— Я была не такой. Вам этого не понять.
— Нет, куда мне! К чему же вас готовил ваш отец, ведший праведную жизнь? Вам что-то около двадцати двух — двадцати трех лет? Разве он не собирался устроить вашу жизнь?