Эдвин встал со скрипом.
— Кузина Серена, мне было очень приятно познакомиться с вами, — сказал Эдвин и поклонился. — Отец, вы идете?
Мэтью неохотно последовал за сыном.
Даже если бы никто не знал, откуда она родом и каково ее состояние, появление Серены в лондонском обществе стало бы сенсацией. Еще не прошло и половины сезона, но высший свет отчаянно скучал оттого, что каждый раз видел одни и те же лица на различных балах, пикниках, вечеринках и концертах. Новое лицо всегда становилось приятным событием. Столь хорошенькое личико, как у Серены, видеть было вдвойне приятно. Истории ее родословной и наследства было достаточно, чтобы на нее посыпались приглашения, как только ее представили.
Как и ожидали, Николас отсутствовал на приеме, с которого Серена начала свой дебют. Серена в платье цвета морской волны и в нижней юбке из серебристого муслина с грустью заметила его отсутствие, когда села в экипаж, в котором уже расположились Джорджиана и Мелисса. «Я должна быть благодарной», — твердила она себе, но невольно подумала, не празднует ли он очередную победу.
Однако дебют сразу оказался успешным, он пролил бальзам на уязвленное самолюбие Серены. Успех придал ей уверенности, за ним последовал поток писем, цветов и безделушек, которыми ее осыпали все последующие дни. Серена была немного склонна к тщеславию и подумала, что эти знаки внимания объясняются скорее ее богатством, чем красивым лицом, но она не могла остаться совершенно безразличной, обнаружив, что пользуется столь большим успехом. В последнее время она чувствовала себя совершенно одинокой.
Николаса она почти не видела. Как он и обещал, они лишь кивали друг другу. Только среди ночи Серена позволяла себе думать о нем, тосковала по нему так сильно, что будущее казалось ей беспросветным длинным туннелем. На рассвете она думала, что подобные мысли тщетны, и снова решила забыть о нем.
Тобайас Актон нашел ей небольшой, но милый домик на Аппер-Брук-стрит, куда она переселилась без лишней суеты. Дни проходили в приемах, танцах, чаепитиях и хождениях по магазинам. Серена делала все, чтобы весело провести время в бурном высшем свете, но все это, как ни странно, не удовлетворяло ее, не говоря уже о том, что иногда она откровенно скучала. Рядом не было никого, с кем можно было посмеяться над нелепыми сторонами жизни. Не с кем пошутить. Некому довериться. Остроты Серены часто не находили отклика. Слишком часто ее остроты встречали словами «что бы это могло означать» или, еще хуже, непонимающими взглядами. Иногда ей приходилось сдерживать себя от глупого желания шокировать это общество какой-нибудь ужасной историей, имевшей хождение в игорных домах. В разгар бала, когда приглашения не иссякали, а партнеры льстили ей, она чувствовала себя более одинокой, чем могла представить.