-Дешерт... Дешерт... - мечась из стороны в сторону, стонала принцесса. - Это Дешерт... Не смотрите на неё! Не надо... Дешерт...
-Это ещё что за Дешерт? - со здоровой долей раздражения поинтересовался Хаби, и его решительный, абсолютно человеческий голос словно ушатом воды отрезвил окружающих. Слепая сказительница подалась в его сторону, но промолчала. Погонщик с надеждой взглянул на неё и поёжился.
-А... совершенно случайно... это не та ли грубая девица... с царского судна? - отчётливо заикаясь, проявил Пиопи чудеса сообразительности. Меджай, поморщившись, скосился вбок, на писца и недовольно крякнул:
-М-да, какие красоты открываются в обозримом будущем, хоть ложись и помирай...
-Смотрите! Кто это?! Это люди?! - зоркий мальчишка первым разглядел выросшие на горизонте фигуры и поспешил оповестить о них спутников. Старый разбойник по привычке приложил ладонь козырьком ко лбу, как будто в лицо ему било жаркое солнце, и тяжко-тяжко вздохнул:
-Этого ещё не хватало... Того и гляди добычу отнимут, сами нажиться захотят.
-Это не разбойники, - подала голос Кти.
Небеса грозно ощерились. Нереальные глаза окатили слепую рабыню с ног до головы надломленным светом надвигающейся грозы - это посреди пустыни! - и чудовищный излом губ раскрылся, демонстрируя демоническое пламя, бушевавшее по ту сторону вечности.
-Убить их! - взвыл ветер во всесильной ярости, и, словно только и ожидали команды, одна за другой стали исчезать с видимой полосы странные фигуры.
-Куда это они делись? - подозрительно поинтересовался старый разбойник, боясь оглядываться.
-Может, они обознались и теперь отправились дальше по следу? - без особой надежды предположил Пиопи.
Как будто услышав слова ничтожного человечишки, казавшегося блохой с высоты небосвода, ужасное нереальное лицо оскалилось в довольной ухмылке и громогласно расхохоталось. От резкого звука подскочила с места принцесса и безумный взором уставилась себе под ноги.
--Дешерт... - шепнули потрескавшиеся бледные губы.
В широко раскрытых глазах Неджем отразилась уродливая обугленная рука, пробившая песок.
-О, Амон всемогущий! - дико взвизгнул писец, добровольно в одно мгновение оказавшийся на спине верблюда.
В один росчерк кривой молнии в набухших тёмных тучах верблюд был окружен десятком подобных шарящих рук, медленно, но верно вытягивавшихся из песка вместе с хозяевами, каковые, естественно, имелись в наличие и вовсе не вызывали восторга от непосредственной встречи с собой. Верблюд в ужасе заревел и попятился назад. Срываясь с места, он вильнул намертво вцепившимся в рыжий горб писцом и помчался прочь в темноту.