— Даже через тысячу лет, как только я вспоминаю о нас, мои коготки загибаются,— она повела рукой, демонстрируя их ему.
Они были закручены.
— Какое отношение к этому имеют твои когти? — спросил он, внезапно погрубевшим голосом.
Она рассмеялась.
— О, ты скоро узнаешь! — И прежде, чем он смог потребовать ответ, она продолжила: — Жизнь в твоем лагере мне нравилась. Жизнь с тобой была…— она задумчиво вздохнула: — …волнующей.
— Против кого воевал Эйдан?
— Против пиявок! Всегда против вампирской Орды! Ты со своей армией захватил стратегически важный проход и каждый день сражался против них, защищая деревни смертных, что находились в долине ниже. Ты, берсеркер из Ллора, спас тысячи человеческих жизней.
Он нетерпеливо махнул ей рукой.
— Ты создал армию, хорошо обученную и вооруженную. Твои мужчины любили тебя, готовы были следовать за тобой в ад…
Солдаты Деклана боялись его и презирали. Но пока они следовали его приказам, его это не волновало.
Отстраненным голосом она начала описывать жизнь лагеря — одежду, медовый зал с головами оскалившихся медведей на стенах — пока он почти ощутил запах дыма из костровых ям и запеченной дичи, он почти услышал непрерывный лязг мечей в учебной зоне…
Этот мир, который она описывала, был миром настоящих мужчин; и он взывал к Деклану…
Он расслабился, увлеченный ее рассказом. А она все время искала на его лице искры узнавания.
— Хоть один колокольчик зазвенел?
— Пока нет. Продолжай.
— Ты тренировал меня лично. Это из-за тебя я ношу два меча. Хотя мне всегда хотелось владеть большим мечом, но он был слишком длин для моего маленького роста, — она нахмурилась, — по крайней мере, я раньше носила те мечи.
— Они хранятся у меня здесь.
Всего лишь в футе от нее был вход в хранилище. Ее оружие было рядом.
— У тебя? — спросила она беспечно, но ее глаза замерцали. Словно те мечи были очень важны для нее. — Я все еще помню тот день, когда ты мне их подарил.
Ее лицо стало мягче, когда она добавила:
— Тот день был первым…— чувственная улыбка заиграла на ее губах.
Ее улыбка и чувственный тон взбесили его.
«Первый день?»
Он мог только вообразить, первый для чего… Ревность к этому Эйдану рвала его изнутри, заставляя Деклана жаждать наказать Валькирию за любовь к этому мужчине.
— И все же, твой Эйдан умер.
Ее улыбка угасла.
— Да…Вампир выследил его дом и убил его.
— Ты слишкомзаботишься о своих мечах, о подарке своего первого любовника. Видимо, за тысячу лет они стали очень дороги тебе?
Еще больше блеска в ее глазах.
— Значит, — сказал он, — я уничтожу их, если ты не будешь рассказывать о своем виде.