— На прошлой неделе я сшила себе новое платье, — ответила Антея.
— Всего одно платье! И что это тебе даст? — возразила Таис. — Ничего, если верить «Журналу для леди»! Там написано, что дебютантке на один светский сезон в Лондоне нужно, по меньшей мере, десять платьев.
— Если я сейчас и поеду в Лондон, в чем очень сомневаюсь, — сказала старшая сестра, — то до конца сезона остается всего один месяц. Всем известно, что в начале июня принц-регент отправляется в Брайтон.
— Да, но даже на один месяц единственного платья тебе будет недостаточно, — возразила Таис.
В свои семнадцать лет Таис уже очень хорошо разбиралась в вопросах моды.
Она больше, чем остальные сестры, переживала, что им приходится шить платья из самых дешевых тканей и обходиться без украшений. А в «Журнале для леди» говорится, что они просто необходимы, если хочешь выглядеть элегантной.
«Да, я буду жалко выглядеть в Лондоне, — подумала Антея. — А мама втайне надеется, что меня ждет успех в высшем обществе, где моя крестная, графиня Шелдон, играет такую важную роль».
Антея была трезвомыслящей девушкой и никогда по-настоящему не верила в чудеса, и неожиданное решение матери отправить ее в Лондон на светский сезон казалось ей всего лишь нелепой фантазией.
Всегда рассеянная, всегда витающая в облаках, как часто говаривал ее муж, леди Фортингдейл не сознавала, что девятнадцатилетняя Антея, ее старшая дочь, заслуживает жизни более интересной, чем та, которую они вели в маленьком домике в скромной йоркширской деревушке.
О материнских обязанностях напомнил ей местный викарий — человек, от которого меньше всего этого можно было ожидать.
После смерти сэра Уолкотта Фортингдейла он взялся обучать младших сестер — Таис, Хлою и Фебу — истории, Священному Писанию и латыни.
Французскому их научила француженка, которая сначала преподавала свой родной язык в женской школе при монастыре в Хэрроугейте, а затем, когда школа перестала нуждаться в ее услугах, удалилась на покой и поселилась в их деревне.
Леди Фортингдейл платила за уроки очень мало, но Антее всегда казалось, что мадемуазель занятия доставляли гораздо больше радости, чем ее ученицам, просто потому, что она чувствовала себя очень одинокой, и ей хотелось с кем-нибудь поговорить.
Однажды викарий пришел к леди Фортингдейл, чтобы рассказать об успехах Фебы в латыни, и, уходя, заметил:
— Я часто думаю, миледи, о том, какое счастье — иметь таких прелестных и милых дочерей. Представляю, как нелегко вам будет расставаться с ними. А ведь уже близок тот день, когда мисс Антея выйдет замуж и покинет родной дом.