А деньги на операцию скоро появятся, подбодрила себя Смагина.
— Георгий, ты готов? — строго окликнула Ангелина Игоревна супруга.
Супруг появился в спальне в каждодневном темно-сером костюме.
— Ну почему ты не надел новый костюм? Это официальный прием. Мы идем в консульство. Это неприлично, в конце концов!
— Геля, оставь меня в покое! Я ненавижу новые костюмы. Или пойду в этом, или вообще не пойду!
— Что подумают финны? Что ты нищий босяк.
— Я — нищий босяк, — согласился супруг.
— Я прошу тебя переодеться, — повысила голос Смагина.
— Не буду! — взвизгнул Смагин.
В дверях спальни возникла их взрослая дочь. Молодая женщина держала на руках очаровательного трехмесячного карапуза.
— Опять ссоритесь? Ванечку пугаете.
— Маленький мой, рыбочка моя, — засюсюкала Ангелина Игоревна. — Скажи своему деду, чтобы он не позорил бабушку.
— Мама, оставь отца в покое. Он все равно не наденет твой дурацкий костюм.
— Почему это дурацкий? И почему мой? Отличный костюм…
— Ему и в этом хорошо. И вообще, он нормально выглядит. А ты и вовсе красавица.
— Да? — улыбнулась Смагина и устремилась к зеркалу.
Зазвонил телефон.
— Возьми трубку, — приказала мужу вице-премьер.
— Это тебя.
— Кто?
— Откуда я знаю? Хахаль, должно быть.
— Что ты несешь, идиот? — прошипела Ангелина Игоревна. — Я вас слушаю, — холодно проговорила она в трубку.
— Ангелина Игоревна, добрый вечер. На прием собираетесь?
Смагина мгновенно покраснела, прикрыла рукой трубку.
— Мила, звони в милицию по сотовому, — прошипела она.
— Напрасные хлопоты, — откликнулся голос. — Я с «трубы» звоню.
Смагина жестами отменила предыдущее указание и выдворила домочадцев из спальни.
— В чем дело?
— Вы прекрасно знаете, в чем дело. Вопрос об аренде земельного участка.
Мы об этом уже говорили. Вы, душечка, отдались иноземному капиталу за тридцать сребреников. Красиво ли это?
— Я?! Отдалась?!
— Собираетесь отдаться. Не в финское ли консульство спешите вы на прием?
Смагина швырнула трубку. Через секунду телефон вновь зазвонил.
— Геля, тебя губернатор просит, — крикнул из кухни муж. Второй аппарат стоял на кухне.
— Слушаю.
— Не вешай трубку, Смагина. Тебе же хуже будет. И слушай сюда. Ты с финнами сговорилась, это нам известно. Решение следует отменить. Придется поддержать группу «Малко».
— Я сегодня же заявлю в милицию.
— Заявляй, родимая. Про что заявлять-то будешь? Давай и про любовника твоего, юного артиста драмтеатра, заявим, а? Слушай, ты у нас баба видная, все при тебе. Смотри, как бы хабитус твой не испортился. А то бросит тебя парнишка.
На какое-нибудь покрытое коростой тело ведь и за бабки не найдешь охотника лечь. А? Как ты думаешь?