— А что случилось-то?
— Так позвони ей, она тебе сама все и расскажет. Записывай номер…
Носатый записал номер телефона.
— Хорошо, Галина Афанасьевна! Я сейчас же с ней свяжусь. Да вы не волнуйтесь. Все образуется. Я все устрою.
— Дай-то бог! Ну, пока, Миша. Как связь держать будем?
Мишаня глянул на Зверева и повторил за движением его губ:
— Вам позвонят. Скажут, что от меня. До свидания.
Парень прислонился к батарее.
— Та-ак, — с расстановкой проговорил Зверев. — Теперь звони в Новгород.
Говори с ней ласково, успокой. Скажи… — он глянул на часы, — что сегодня же приедешь. Учти, это твой единственный шанс сохранить собственную жизнь. Понял?
Мишаня покорно кивнул.
«Пятерка» цвета «белая ночь» подъехала к Новгороду около девяти часов вечера, еще засветло. В машине находились четверо: Мишаню конвоировали носатый Степаныч и двое. крепких ребят из его свиты. Степаныч достал сотовый:
— Звони. И без глупостей.
Мишаня взял трубку:
— Катюха? Это я. Да, приехал. Нет, ты сама выходи. Попрощайся с хозяевами. Скажи, что я тебя в Питер забираю. Мама твоя в курсе. И передай, чтобы домой вам не звонили. Квартира на прослушке, ясно? Где встречать тебя? У кинотеатра? Какого? «Волхов»? Лады. Через пятнадцать минут буду.
Мишаня отключил трубку. Руки его дрожали.
— Что трясешься, как алкаш похмельный? — рявкнул Степаныч. — Раньше трястись надо было. А ну, соберись!
«Пятерка» остановилась неподалеку от кинотеатра, возле которого уже прогуливалась полная белокурая девушка.
— Она? — спросил Степаныч. Мишаня сглотнул слюну, кивнул.
— Иди. Скажи, что соскучился, ты ведь у нас кобель ненасытный, так? Ну и веди ее к реке. В тихое местечко. Там акт и устроишь. Террористический, — хмыкнул носатый и тут же зловеще добавил:
— Учти, мы сзади. Я каждое твое движение фиксирую. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Ну, пшел!
* * *
— Я в ужасе, Мишаня! Просто жить не хочется! Девчонки в больницах, Светка погибла, мне мама по телефону сказала.
— Она что, из дома звонит?
— Не, из дома боится. Она так и думала, что телефон прослушивают.
Карточку купила, звонит из автомата. Мишаня, что же это случилось-то? Я ведь никого не травила!
Они брели по песчаному берегу Волхова. Темноту время от времени разрезали — огни проплывавших по реке кораблей.
— Там сзади идет кто-то! — остановилась вдруг девушка.
Она прислушалась. Но протяжный гудок баржи заглушил тихие шорохи.
— Чего ты? — успокоил ее Мишаня. — Гуляют, наверное. Такие же, как и мы, парочки.
— А что ты сам-то дрожишь?
— Соскучился. Давай посидим.
— На поезд опоздаем.
— Не, еще полтора часа. Мотор возьмем, до вокзала за пять минут доедем.