— Я уже давно не ребенок, мисс Прескотт. Пожалуйста, не обращайтесь со мной как с маленькой. Мы обе знаем, что он жив. Я хотела бы связаться с ним.
— Извини, но я ничем не могу тебе помочь.
— Не кажется ли вам, что, может быть, сейчас ему захочется увидеть меня?
Она старалась говорить в вежливой форме, но чувствовала, что это у нее не совсем получается.
— Мне ничего от него не надо. Пожалуйста, скажите мне, где я могу его найти.
Картер твердо покачал головой.
— У меня нет ни малейшей идеи, — сказала Прескотт. — Много воды утекло с тех пор, как я с ним не работаю, ты же знаешь.
— Хорошо, тогда назовите его имя, и я…
— Я даже этого не могу сделать для тебя.
Ее авторитарный тон разговора — как с пятилетним ребенком — разъярил Лару.
— С кем, к черту, вы имеете дело? С беспомощной маленькой девочкой, которую вы упрятали так, чтобы никто не смог узнать о ее существовании? Я уже больше не никто. Я — Лара Лайтон! И у меня есть все права знать, кто мой отец. Если вы мне не скажете об этом, я найму частного детектива…
— Ты думаешь, это благоразумно с твоей стороны? — в который раз перебила ее Прескотт. — Согласно интервью, данному тобой, твои мать и отец погибли в автомобильной катастрофе, когда тебе было пять лет. Неужели ты на самом деле хочешь, чтобы всплыла правда? Весь мир тогда узнает, что Лара Лайтон — ублюдок, чья мать умерла безнадежно душевнобольной.
Лара сделала резкий громкий вдох. Прескотт продолжила:
— Извини за резкость, но ты должна знать наконец правду, которая заключается в том, что твой отец никогда не хотел иметь ничего общего с тобой. Твое существование всегда обременяло его. А тем более сейчас, когда ты стала знаменитой потаскухой.
Не сказав больше ни слова, Лара положила трубку.
Прескотт сделала то же самое.
— Не думаю, что мисс Лара Лайтон наймет частного детектива.
Картер не был твердо уверен в этом.
— А если она решится?
Прежде чем Прескотт успела ответить, зазвенел звонок интеркома. Она нажала кнопку:
— Да?
— Все уже собрались в конференц-зале, мисс Прескотт, — сообщила ей секретарь.
— Мы сейчас там будем, Молли. — Она встала. — Если она будет настолько глупой, что наймет детектива, я узнаю об этом первой. Я единственное связующее звено, которое есть у нее.
— Ты совершенно уверена, что она не помнит ничего о том дне?
— Я спрашивала ее об этом в последний раз, когда мы виделись. Для нее, очевидно, это было настолько трагично, что память заблокировала весь инцидент. Ты же слышал ее, Картер. Она не помнит тебя.
— А что если вспомнит? Тогда вся кампания рухнет, а мой портрет будет…