Собрав остатки кокаина концом соломинки, она наполнила им старинное кольцо. Появилась небольшая уверенность, и страх перед сценой изнасилования отступил. Она испытывала теперь только чувство волнения, сможет ли она хорошо сыграть свою роль.
Еще раньше она повесила на двери свое кружевное домашнее платье цвета слоновой кости, которое являлось частью ее костюма. Сбросив одежду, она накинула его поверх корсета с оборками, стягивающего тело и придававшего ее фигуре форму песочных часов. Из-за корсета ее грудь поднималась так высоко, что просто вываливалась из выреза платья. Длинные подвязки поддерживали белые чулки, оставляя открытыми верхнюю часть бедер. Лара вплыла в уборную и пропела:
— Я готова. Пошли.
— Как это у тебя получается сменять так быстро одно настроение на другое? — удивился Джасон, поджидавший ее с кисточкой для губ. — Мы еще не закончили, ты знаешь об этом?
Лара не могла усидеть на месте.
— Ты можешь закончить все на площадке.
Она должна сниматься. Она должна немедленно сказать Маддену о ее абсолютной готовности к съемке. В ее голове зародилось столько различных интересных идей, что было трудно сразу все удержать в памяти.
— Давай, Джасон, ты задерживаешь.
Она высморкала свой холодный-прехолодный нос и, проходя мимо него, бросила использованную салфетку из папиросной бумаги к его ногам.
— Все, пойдемте. Волшебное время!
Она выпорхнула из дверей.
— О, а это уже совсем непонятно, — потоптавшись на месте, пробормотал Джасон Дювалю, когда, собрав все свое имущество, они, спотыкаясь, пошли за ней в холл.
Лара смеялась. Они никак не могли поспеть за ней, и ей приходилось поджидать их. Она не могла терять ни единого атома своей энергии. Мир мелькал перед ее глазами со скоростью света.
Мадден обсуждал с Роном, своим оператором, некоторые детали утренней съемки. Одни проверяли тележки, обеспечивающие плавное движение камеры, другие регулировали отражение уже установленных дуговых ламп. Все в ожидании занимали свое свободное время. И также мгновенно все вокруг остановилось: Лара появилась на площадке. На полпути к спальне, с декорациями в стиле «рококо», с пышными фресками на потолке, не застеленным ничем цветным мраморным полом и антикварной мебелью, Лара увидела, что глаза режиссера с энтузиазмом загорелись.
Джон Мадден, хотя ему было не более двадцати пяти, уже создал себе репутацию неплохого режиссера — в основном на коммерческих телефильмах. Его специализацией были те тридцать две серии фантастического фильма, действие которого происходило в живописных тропиках с буйной растительностью, после которого многие, соблазненные его картиной, ринулись на Багамские острова.