Анхела обожала свою дочь. Ей не было семнадцати, когда родилась Лорис, и многие считали их сестрами. Так как Картера послали в Сайгон на два года, а семья Анхелы отказалась от нее, Лорис была единственным, ради кого жила Анхела. Иногда она сама пугалась того, насколько сильно любит свою дочь — такая страстная любовь была слишком тяжелой ношей, чтобы маленькая девочка могла выдержать ее. Мать знала, что недостойна такой исключительной дочери, и это также пугало ее: она часто слышала, что ребенок несет на себе грехи отца, — а как насчет грехов матери?
Все чаще и чаще за последние два года Анхела просыпалась в холодном поту и, трясясь от необъяснимого ужаса, бросалась к спящей девочке, чтобы удостовериться, что она дышит. Все закончилось тем, что Лорис стала спать вместе с ней на двуспальной кровати.
По ночам, когда было особенно страшно, а в спальне тени напоминали привидения, Анхела не засыпала до тех пор, пока свет восходящего солнца не заглядывал в окно. Только после этого она позволяла себе заснуть, а маленькое беззащитное тельце Лорис было зажато в ее охраняющих объятиях. И все время она боялась, что возмездие ее найдет.
— Мамочка, — вскрикнула Лорис, дергая обеими руками ее за рукав. — Пожалуйста, мамочка!
Анхела попыталась освободиться от своих тяжелых мыслей и выдавила улыбку.
— Что такое, малышка?
— Ты опять куда-то ушла.
На лице девочки было столько страдания и растерянности, что это еще больше усилило тревожное ощущение.
— О нет, я… Я просто думала.
Крепко обняв Анхелу, Лорис спрятала лицо на теплой груди матери, словно только такая близость могла успокоить ее.
— О чем?
— Как о чем? Конечно, о том, как мы встретимся с папой. — Анхела немного натянуто рассмеялась. — И как все будет прекрасно теперь.
Лорис выглянула в окно.
— А почему папин дом так далеко?
— Он не так уж и далеко. Ньюпорт находится примерно в сотне миль от Манхэттена.
— Это также далеко, как Вьетнам?
Анхела снисходительно улыбнулась.
— Нет, малышка. Вьетнам в тысячах миль отсюда. Я показывала тебе на атласе, помнишь?
Лорис вскинула подбородок так, как она обычно делала, когда с ней обращались как с ребенком.
— Я знаю. Поэтому наш папа никогда к нам не приезжал?
— Но теперь наш папа дома.
Положив руку на ее хрупкое плечико, Анхела успокаивающе погладила дочь.
— Он дома, и все будет хорошо.
— А сколько папа с нами пробудет, прежде чем опять уедет?
— Это то, что я старалась тебе доказать, Лорис. Ему больше не надо будет уезжать.
— Никогда?
— Да, никогда.
Лорис сбросила ноги так же резко, как и подняла.
— Да, так и будет.